Поскольку речь идет о неких предельных, стратегических категориях деяния, то таковыми можно признать, например, созидание или разрушение. Любой иной вид активности может быть объят созиданием или разрушением.
При этом созидание обязательно больше и сложнее разрушения. Разрушение всегда вторично, потому что может разрушать только что-то, что уже создано. Разрушение чего-либо всегда более экономично, чем созидание того же. А это опять противоречит идее предельной полноты самореализации. Наконец, что совсем уже плохо, разрушение обязательно конечно, что уж точно не подходит для реализации бесконечных возможностей. Созидание же — бесконечно.
Итак, созидание является предельным способом самореализации и замечательно подходит «нашей» сверхличности.
(Попутно, кстати, мы решаем вопрос о том, является ли сверхличность для нас, для оставшегося (еще, возможно) человечества благом или злом. Логика рассуждений приводит нас к тому, что это существо должно стать неизбежно созидающим. Это хорошо. Но вписываемся ли конкретные оставшиеся «мы» в чертежи нового созидания? Не факт. Это плохо.)
При всей своей абстрактности это не такие уж и сложные рассуждения, которые, конечно, сверхличностью будут не то что проанализированы, а схвачены интуитивно, как мотивы, происходящие из самих ее сверхвозможностей. Иными словами, сверхличность, только-только преодолев соблазн сверхкайфа, тут же и неизбежно озадачится созиданием.
Мы можем пойти еще дальше в этой логике. Какого рода созидание является самым полным? Конечно, приходит на ум идея миросозидания. Метафизическое авторство, сотворение нового мира.
Но и это не предельно полная реализация абсолюта. Я думаю, что предельной реализацией абсолюта является создание копии самой себя. Сотворение себя нового.
Тут возникает один интересный парадокс, преодоление которого по сложности (невозможности) как раз и соответствует абсолютным возможностям сверхличности.
Что такое копия себя? Например, органический манекен, полностью похожий на меня, думающий как я, делающий как я, — на самом деле не является полной копией меня. У него не хватает одного, но самого главного подобия. У него нет своей воли. А у меня есть. Значит, как бы он ни был хорош и подобен, он не является моей копией.
Полная копия меня обязательно должна обладать своей волей. Не моей, а своей, ибо и я обладаю своей. То есть полная копия меня должна быть не мной, должна обрести свою идентичность.
Уже понятно, что это метафора сотворения человека Богом в христианской и некоторых других религиях. Здесь мы, действительно, вступаем в сферу религиозных метафор, которые хорошо известны, достаточно хорошо проработаны и довольно точно отражают последующие шаги в русле той логики, которая уже завела нас сюда. Религиозные метафоры на этом этапе рассуждений удобны, хотя могут отпугивать неокрепший ум.
Это парадоксальная вещь — полное копирование происходит только тогда, когда копия обретает свою идентичность и начинает вести себя не так, как оригинал. Только в этом случае она является полной копией оригинала. Эта идея предельно сложна, я ничего не знаю о технических способах ее реализации, кроме религиозной аллегории сотворения человека. Но она соответствует задаче предельно сложного созидания.
В определенной степени можно сказать, что сверхличность не будет свободной. Она будет обречена в следующий после самоосознания миг заняться разработкой способов сотворения нового мира, затем и тут же — сотворением нового мира, созданием копии себя.
Таким образом, ключевые тезисы об этике абсолюта можно было бы сформулировать так. Разум сверхличности становится ее страстью. Стыд для нее — это неполнота реализации себя. И, соответственно, предельная реализации ею себя — это предельное созидание. А предельное созидание для нее — это созидание копии самой себя, то есть копии, обладающей самостоятельной волей, через создание нового мира и в нем — следующего человека, как и положено богу.
Мегаэволюция и Сингулярность-2
Новая копия сверхличности (новый человек-2), очевидно, обретя собственную идентичность, начнет собственное развитие. Это будет саморазвивающаяся болванка, каковой и является человек нынешний, то есть мы. Человек — заготовка бога. Причем в двух смыслах: он заготовлен, то есть создан, и он заготовка, как болванка — для последующего самообстругивания в новую сверхличность.
То есть мы можем рассматривать наш мир как некую лабораторию высшего существа, в которой оно создает копию самого себя и эта копия тогда полна и успешна, когда сама развивается, достигает новой сингулярности и становится новой сверхличностью.