Ты как человек и как бог рассыпан во многих Любовях на земле и на небесах, откликнись, сосредоточься, посвяти каждую женщину, которую ты имел. Вспомни о ней, думай на нее, совмести ее с БАБАЛОН, принеси ее к БАБАЛОН, каждую, одну за другой, пока пламя вожделения еще высоко.
Тогда сложи стихотворение из неопределенных строчек об этом, для БАБАЛОН. Эти стихи следует использовать для поклонения ей, когда она явится.
Затем медитируй на своем желании, думай о Ней, не дотрагиваясь ни до чего, пой эти стихи. Вспомни каждое мгновение, когда ты вожделел, каждый полный вожделения день, все их помести в свое астральное тело, не дотрагиваясь ни до чего.
Береги материальное основание.
(Вопрос: «В коробке?» Ответ: «Да».)
Вожделей ее, со всей своей страстью. Чувствуй себя насилующим Зверем.
Брось своих случайных возлюбленных, — все принадлежит БАБАЛОН, твое вожделение — БАБАЛОН. Она — с тобою три дня. Знак ее, тайный, и ни один человек не знает его значения. Береги!
Следующая секция содержит пророчество, которое я не стану излагать здесь.
Приложение 3
Астроном Камилл Фламмарион приводит в своей книге «Неведомое» достоверный случай с господином де Фонгибю и сливовым пудингом. Некий господин Дешан из Орлеана получил в детстве от господина Фонгибю, пришедшего в гости к его родителям, кусок сливового пудинга, который произвел на него неизгладимое впечатление. Спустя годы, будучи молодым человеком и обедая в парижском ресторане, он увидел в меню сливовый пудинг и немедленно его заказал. Но было поздно — последнюю порцию только что съел господин, на которого указал официант, а именно — господин де Фонгибю, которого Дешан ни разу не видел со времен их первой встречи. Еще через несколько лет Дешан был в гостях, и хозяйка пообещала приготовить редкостный десерт — сливовый пудинг. За обедом Дешан рассказал свою историю, заметив: «Для полного удовольствия нам не хватает сейчас только господина Фонгибю». В этот момент открылась дверь, вошел очень старенький, хилый и смущенный джентльмен, который оказался господином Фонгибю, и рассыпался в извинениях: он не туда попал, его пригласили на обед в другое место[162].
Приложение 4
Отрывок из статьи К. Г. Юнга «Синхронистичность: акаузальный объединяющий принцип». /В сб. К. Г. Юнг. Синхронистичность.—М., 1997.
«Каммерер полагал, что “цепочки” или последовательности случайных событий не являются результатом общей причины, то есть они беспричинны, но тем не менее они являются выражением инертности — одного из свойств постоянства. Одновременность “появления двух или нескольких одинаковых вещей” он объясняет такими факторами, как “имитация” вследствие “притяжения” или “инерции”».
Приложение 5
Отрывок из статьи С. Л. Кузьмина «История с жабой-повитухой: открытие или мистификация?» http://lyaguska.narod.ru/nauka/Pub/povituha.html
«Самцы спаривающихся в воде жаб обладают особыми подушечками на лапках, с помощью которых они хватают “за талию” своих скользких самок. Жабы, не обладающие в обычной для них среде на суше этими подушечками, вырабатывают их с течением времени и передают, по утверждению Каммерера, по наследству своему приученному жить в воде потомству. Вот эти-то подушечки и явились предметом спора между Каммерером и учеными-неодарвинистами, принципиально отрицавшими возможность наследования приобретенных свойств. В 1919 году он выступил в австрийском научном журнале с особенно детальным описанием экспериментов с повитухами. Публикация была встречена научным миром с недоверием и сопровождалась прямыми обвинениями в фальсификации. Батесон не верил в возможность получения результатов, на которые претендовал Каммерер. В 1923 году ученый предпринял поездку в Кембридж, демонстрируя собравшимся коллегам, наряду с фотографиями, единственный уцелевший во время войны заспиртованный препарат лапки жабы со знаменитыми подушечками. А еще через три года посетивший Вену американский зоолог Нобель обнаружил, что подушечки на лапке подделаны, причем крайне грубо — с помощью подкожной инъекции чернил. Через полтора месяца после публикации Нобелем разоблачительной статьи в журнале “Нэйчер” опозоренный ученый будто бы покончил с собой.
Поскольку Каммерер был социалистом, испытывал симпатии к Советскому Союзу и перед самой своей гибелью был приглашен создать в Москве экспериментальный биологический институт, Кестлер, наряду с другими возможностями, не исключал и того, что подлог совершил какой-нибудь нацист — что было бы в духе тогдашнего политического климата Австрии. Тот факт, что обычно подозрительные советские чиновники не отказались после разоблачения Нобеля от идеи заполучить ученого, навело Кестлера на мысль, что и у них, как и у нацистов, могли быть свои люди в Венском институте экспериментальной биологии, которые знали, что а подлог совершил не он. Предчувствуя неприятности, ученый собирался уехать из Австрии в СССР и даже успел переправить свою библиотеку по зоологии. В те же 20-е годы по сценарию А. Луначарского был поставлен фильм под названием “Саламандра” — о молодом талантливом западном ученом, который подвергался гонениям со стороны фашиствующих мракобесов и уехал в СССР, где ему предоставили возможность плодотворно работать…