Выбрать главу

— Джой…

— Не могу больше. Прости.

Жаркое дыхание опалило губы девушки, после чего разум окончательно покинул ее, отдаваясь на волю стихии, что по-своему не менее велика, чем Сила, используемая джедаями.

(перев. зелтронский)

(1) …танцуй смелей! Возрадуйся и пой!..

(2) Славься, солнце! Славьтесь дорогие гости! Да исполнятся счастьем и светом ваши мысли!!*

* зелтронская идиома — восклицание с пожеланием всего наилучшего

(3) Ого, какой красавчик! Хочешь познать истинную любовь?

Глава 16. «Признание неизбежного»

— Прости!

Прервав поцелуй, я запоздало попытался отпрянуть, но обвивавшие меня за шею тонкие девичьи руки неожиданно обрели недюжинную силу и не дали вырваться. Анья прильнула ко мне и спрятала голову на груди, светясь в ментале теплыми лучиками счастья и нежности.

— Не уходи, — послышался ее тихий голос. — Пожалуйста.

— Анья, …

— Я люблю тебя.

Меня будто током пронзило. Случилось то, чего я так боялся и желал одновременно. И о чем подозревал с того момента, как расстался с Аньей в оазисе кафарель, но не стал выяснять наверняка, используя свой дар эмпата.

— Скажи что-нибудь.

Я стиснул зубы, застыв на перепутье. Сейчас или никогда. Оттолкну ее сейчас и потеряю навсегда. Скажу правду и обрету счастье, о каком мечтал всю эту и предыдущую жизнь. Но надолго ли? И какая судьба в таком случае ждет саму Анью?

«Трини права. Я не могу сделать выбор за нее. Но могу объяснить, почему не могу принять ее чувства и дать волю своим».

— Лучше покажу.

Чуть отстранившись, Анья подняла голову и встретилась со мной взглядом. По сути, слова уже были не нужны. В глазах друг друга мы видели истину и бесконечное море любви, в котором медленно и сладко тонули, не желая возвращаться на сухой скалистый берег реальности.

— Да…, — Анья открылась мне, показывая оказываю высшую степень доверия. Такую, какой никогда не суждено понять неодаренному, не связанному с Силой.

И я принял ее дар. Прежде мне не раз и не два доводилось использовать Ментальное Слияние со многими девушками и по разным причинам. Но именно сейчас, впервые, его применение было вызвано не давлением обстоятельств, а исключительно собственным эгоистическим желанием. Попыткой хоть ненадолго обрести толику личного счастья, на миг забыв, чем это грозит мне и всему миру в частности.

«Я люблю тебя».

Произнесенная не голосом, но всем моим естеством, мысль обрела форму духовную нежного весеннего ветра, окутавшего охнувшую девушку ласковым порывом и сказав то, что я никогда не смог бы передать словами. А следом накрыв и остальными моими чувствами. Страх и тревога за ее будущее. Нежность. Бесконечное желание защитить, пусть и ценой своего собственного счастья.

Полностью распахнув душу, я позволил моей любимой заглянуть в свою суть, более не пытаясь казаться тем, кем не являлся. Показал не только свои глубинные страхи, но и то, почему не могу сделать первый шаг. Обязательства и долг, все еще висящие надо мной, как джедаем и Главой клана. Отношения с другими девушками, оставшимися далеко позади. Сложные, запутанные, но значащие много как для них, так и для меня. Наша с Фрисом миссия, от которой зависит, не много не мало, будущая судьба галактики. Опасения своими действиями навредить ходу истории, как случилось на Ондероне.

Но самое главное — мои истинные чувства.

«Я люблю тебя, как никогда никого прежде не любил, — шептал ветер закрывшей глаза джедайке, закручивая ее и меня в чарующем танце наших переплетенных воедино аур. — Но еще больше боюсь за тебя. За наше будущее. Мой путь овеян Тьмой, и неясно, что грядет впереди. Я не хочу стать тем, из-за кого ты потеряешь себя. И свой шанс прожить полноценную жизнь вне того кошмара, что меня окружает».

Казалось, минули годы, прежде чем Ментальное Слияние ослабело, и задержавшая дыхание Анья шумно вздохнула, возвращаясь в настоящее, где прошла от силы минута. Мои путанные мысли, воплощенные в эмоциональных формах, было трудно прочесть, но она справилась. В немалой степени потому, что они были искренними, облегчая понимая на глубоком интуитивном уровне. И когда Анья открыла глаза, вновь взглянув на меня, я с облегчением увидел, что в них нет злости на меня. Только любовь, теплота и затаенная толика грусти, которую девушка скрыла прежде, чем ментощупы смогли ее понять.

— Скажешь свое настоящее имя?

— Меня зовут Джове.

— Звучит почти как Джой. Ты правильно сделал, что молчал. Раньше я была не готова. Не смогла бы понять.

— А теперь?

— Теперь мне все равно.

— Зато мне нет, — я отступил на шаг назад, подняв руки в останавливающем жесте и не позволяя порывисто шагнувшей Анье сократить разделяющее нас расстояние. — Ты видела, почему мы не можем быть вместе.

— Только образы, чувства. У тебя… есть кто-то еще?

Я видел, с каким трудом Анье дались эти слова, пронизанные плохо скрываемой болью и ревностью. И ничего не мог сделать. Она уже знала правду, просто хотела услышать ее лично от меня.

— Да.

— Ты их любишь?

— Да, — я увидел, как Анья дернула плечами, и поспешил добавить. — Но иначе, чем тебя! Они часть клана, и дороги мне. Кроме того, у меня есть определенные обязательства… Прости.

Собственно, дальше можно было не продолжать. Я ощущал, как сильно ранили мои слова Анью, и снова, оказался бессилен. Все, что мне оставалось, это повесить голову и убито произнести, до боли сжав кулаки:

— Мне очень жаль. Я правда хотел уберечь тебя от всего этого, Анья. Ты достойна большего, чем я могу тебе дать и…

Анья отвернулась с подозрительно заблестевшими глазами, и я прикусил язык, чувствуя себя последним мудаком в галактике. Однако исправлять что-то было уже поздно. Уставившись куда-то в одну точку на живой изгороди внутреннего дворика, джедайка пытаясь унять свои эмоции мантрой Кодекса. Трогать ее сейчас — значило окончательно вбить гвоздь в крышку гроба наших отношений, на что у меня попросту не хватило духа.

Я ведь в самом деле полюбил ее, и поступать так — как световым мечом по сердцу. Самому от себя тошно. Может поэтому кейю снова начало виски крутить. Как всегда «вовремя».

Так что я просто тихо повторил: «Прости», и, совершенно разбитый, ушел, уже не слыша ответного шепота Аньи:

— …пусть эти стервы утрутся. Я никому тебя не отдам.

***

1995 ДБЯ.

— Как она?

Лана вышла из медитации и через прищур глаз покосилась на двойняшек де Сат, тихонько прокравшихся в медблок «Везунчика». Обе девушки выглядели подавленными, хотя их вины в случившемся с Новой не было от слова «совсем». В отличии от Ланы, уже который день не отходящей от бакто-камеры с плавающей внутри твилекой и досуха и выжимавшей себя в попытке ускорить ее лечение.

Беда в том, что именно с целительством у Ланы всегда не ладилось. Сестра и учитель по совместительству сумела вбить в нее азы, но все они были связаны с самолечением. Все, на что у Ланы хватило навыков, это на поддержание вновь обретенной подруги в Силе. Лечению это помогало слабо, но ощущая близость и заботу, разум Новы мирно спал, пока тело проходило ускоренный комплекс регенерации в бакте. К великому счастью, предыдущий владелец «Везунчика» не экономил на здоровье экипажа, оборудовав медблок по последнему слову техники. А под присмотром квалифицированных врачей, ежедневно навещавших Нову, та быстро шла на поправку.

Лана с нетерпением ждала того момента, когда подруга придет в сознание. Вина и совесть нещадно терзали ее, заставляя винить себя в произошедшем в Храме. Если бы не помощь Кевы и Миры, не понаслышке знавших, какого быть «по ту сторону», Лана вполне могла пасть во Тьму, но Сила миловала. С поддержкой двойняшек ей удалось держаться и вытягивать из комы Нову, делая все возможное для ее скорейшего выздоровления.

— Ты хоть немножко поспала? — Кева с Мирой подошли сзади к сидящей в медитативной позе Лане, опустившись рядом, обняли ее из-за спины.