— Дайте угадаю, — сплюнув тягучую вязкую слюну, я кое-как уселся на бортике и, весь мокрый и взъерошенный, исподлобья глянул на Пряху, стояющую рядом со мной на коленях. — Все три плохие?
Зелтронка грустно улыбнулась и ласково коснулась моей щеки, помогая улечься ярости и обиде на ее поступок.
— Мне жаль, милый. Хотела бы я сказать иное, но ты пришел ко мне в поисках правды. И это то немногое, что я могу для тебя сделать.
В тот же момент из меня будто стержень воли вынули. Повесив голову и не смотря на нее, я с минуту молчал, туго осмысливая услышанное, после чего тихо попросил:
— Пожалуйста. Мне нужно знать.
— Хорошо. Но сперва мы пройдем в дом и поедим. Тебе нужно восстановить силы…
— Нет! Я хочу услышать сейчас. Прошу.
Пряха ненадолго задумалась, пытаясь что-то разглядеть в моих глазах. После чего вздохнула и, сложив руки на высокой груди, зачитала то, что прозвучало, как приговор.
— Как я уже сказала, ты не человек. И дело даже не в тех физиологических изменениях, что в тебе происходят. Твоя душа, как бы сказать… нечто сшитое из многих слоев. А по сути сложный астральный конструкт, происхождение которого я так и не смогла понять. Слишком мало было времени для полноценного исследования.
Я вздрогнул, чувствуя, как по хребту бежит толпа колючих мурашек.
— И что это значит для меня?
Пряха пожала плечами.
— В целом, ничего страшного. Ядро твоей личности сформировалось в структуре конструкта много лет назад. Сейчас оно ничем не отличается от, например, моего. Или любого другого разумного из плоти и крови. Однако помимо доминантной основы конструкт содержит еще две побочных. И именно в них кроется источник твоих проблем с кейю.
— Не понимаю, — чувствуя, как начинают закатываться шарики за ролики, пожаловался я. — Что за конструкт? Кто… что я?
— Боюсь это, лар, мне неизвестно, — Пряха приобняла меня за плечи, успокаивая возникшую паническую дрожь и согревая своим теплом. — Я не смогла ни вернуть тебе контроль над этими основами, ни заблокировать их. Такое ощущение, что они живут отдельно, но в то же время неразрывно связаны с центром астрального тела. Скажи, у тебя никогда не случалось провалов в памяти? Может, делал поступки, тебе не характерные?
— Я не знаю, — убито признался я, судорожно пытаясь припомнить нечто подобное, но, как назло, именно сейчас обычно податливая память отказалась вспоминать хоть что-нибудь похожее. — Вроде нет. Кажется…
— В любом случае, — голос Пряхи посторожел. — Тебе придется что-то с ними сделать. Самому. И отсюда вытекает вторая не самая приятная новость: ментальный блок, который кто-то на тебя поставил, постепенно теряет структурную целостность. Полагаю, полгода, максимум год, и он окончательно исчезнет. К тому времени мы с тобой достаточно подготовимся, чтобы ты смог взять основы под свой контроль и смог защитить себя от распада.
— Что за блок? Откуда он вообще взялся? — крикнул я, вспоминая, как о чем-то подобном меня предупреждала кет-дорианка Дея на Дорине. Но тогда мы с наставницей Сеной, назначенной Советом Матриархов, решили, что это не блок, а врожденная защита, доставшаяся мне со склонностью к эмпатии. А теперь, выходит… что?
— Это тоже своего рода конструкт, но иной формы и назначения, — принялась объяснять Пряха. — Общая структура напоминает ментальный «якорь» с маскировкой под врожденный защитный полог, какой встречается у некоторых особо одаренных эмпатов. Я бы не поняла, в чем дело, если бы не твои побочные основы. Они оттягивают на себя часть функций якоря, создавая буферное сжатие внутренних слоев ауры. Заметить это сложно, но я уже однажды сталкивалась с чем-то подобным.
— Где?
— Я тогда еще путешествовала, — губы Пряхи тронула легкая полуулыбка. — Молодая была, глупая. Легко увлекалась сильными личностями, особенно, если они хороши собой внешне. Его звали Кетош. Самый обычный человек с ничем непримечательной историей жизни, но крайне одаренный духовно и в Силе. Мы провели много незабываемых дней и ночей вместе, пока однажды…
Пряха сделала паузу и с какой-то пробирающей до костного мозга жалостью посмотрела на меня.
— Я слишком поздно заметила внедренный конструкт и ничего не успела сделать. Да если бы и успела, то вряд ли сумела бы помочь. Его астральное ядро оказалось разодрано якорем в мгновение ока, а тело… в общем, там тоже мало что осталось. Эти воспоминания до сих пор преследует меня в ночных кошмарах. Не думала, что встречу на своем веку еще одного человека с такой же проблемой.
Я похолодел, чувствуя, как от напряжения немеют руки и ноги.
— И это ждет меня? Через год?
— Нет, если подготовишься. За столько времени с твоим потенциалом и при должном усердии вполне можно взять ранг Подмастерья Разума. Да и я уже не та соплячка, что была раньше. У меня бо-о-ольшой опыт обучения всяких бездарей.
Явный камень в огород Азура, издалека наблюдавший за нашей беседой. Но мне сейчас было не до него, от слова совсем. Пряха встала и уверено протянула мне руку, полыхнув в ментале вселяющей надежду уверенностью и верой в светлое будущее.
— Я не смогла помочь Кетошу, но смогу тебе. Сила свела нас, лар. Доверься ей, и однажды сможешь познать свое настоящее имя.
Не знаю, сколько я смотрел на Пряху снизу-вверх, полностью раздавленный и растерянный свалившимися новостями. Какой, к ситху, конструкт? Что творится с моей душой, и каким боком тут замешаны основы? Я ожидал найти на Зелтросе ответы, но, похоже, получил лишь больше вопросов.
«А, где наша не пропадала!»
Сплюнув, я схватился за предложенную руку и с помощью одобрительно заулыбавшейся зелтронки рывком поднялся на ноги. Хатт с ним, прорвемся. Но Фрис ничего не должен узнать! Не могу взваливать на него еще и этот груз.
— Вот это настрой, молодец, — поняла мою решимость Пряха на свой лад. — Начнем занятия уже сегодня, после того, как запихнем в себя то, что приготовила эта жопорукая ослица. Юкира!
Громовой оклик Пряхи послужил волшебным звукоподавителем, моментально восстановившим порядок на гремящей кухни, откуда спустя небольшую паузу раздалось осторожное:
— Да, госпожа?
— Шевели булками, клуша, мужики уже себя переваривать начали! Верно, ученики?
— Да! — в один голос согласились мы с подошедшим Азуром, не рискнув спорить с требовательно прищурившейся наставницей. Последний для верности еще и похлопал себя по демонстративно втянутому брюху, за что заслужил многообещающее шипение из дома и ментальный посыл «сладкой жизни» после ужина.
Глядя на вытянувшееся лицо зелтрона, я поневоле фыркнул, чувствуя, как немного отпускает сковавшее грудь напряжение и стихает пение кейю. Пряха права: еще не все потеряно. Впереди целый год, и я не собираюсь вот так просто сдаваться на полпути. Слишком много еще предстоит сделать, чтобы позволить какой-то вшивой ментальной закладке диктовать мне свои условия жизни.
— А что за третья новость? — с мрачным весельем поинтересовался я, с подозрением глядя на ухмыльнувшуюся Пряху, откровенно понтирующую ручки.
— Самая плохая для тебя, лар. Азур, скажи ему, что нужно сделать, чтобы попасть ко мне в ученики.
— О нет! — простонал зелтрон, со звучным шлепком впечатывая ладонь в лоб. — Учитель, ты заставишь его пройти через это? Издеваешься?
— Ну-ну. Если в свое время ты не смог остановиться, мой сладкий, это не означает, что твоего друга ждет та же участь. Кстати, лар! Право называться своим временным именем ты вернешь, если сможешь победить меня. Таковы условия игры.
— Какой? — с подозрением спросил я, всем нутром чувствуя назревающий подвох.
— Лучшей, когда-либо существовавшей в галактике! — торжественно возвестила Пряха, доставая невесть из какого скрытого кармашка на своем платье игральную колоду сине-красных карт с редкими желтыми вкраплениями. Ее глаза предвкушающе сверкнули отраженным светом последнего луча Зела, окончательно скрывшегося за полосой горизонта.
«Ну, класс».
Слыша возбужденное азартное сопение Пряхи, мне ничего не оставалось, кроме как закатить глаза и первым выдвинуться к дому. Дурдом. И главный псих в нем, видимо я, если с завидным упорством из раза в раз суюсь в самый эпицентр творящегося бедлама.