А офицеры у них – ну просто загляденье. Обшиты с иголочки, на боку в кобуре «Вальтер» или «Парабеллум», не чета нашему «ТТ», бьют без промаха, отдачи почти нет и не клинит их. Чистые, выбритые, подстриженные. И это командиры рот на передовой! Какие же тогда штабные офицеры? И раз у них служат русские (вон же ведут меня), то, может, и мне удастся договориться?
Тем временем зрение к майору вернулось, он смутно видел тропинку, ведущую сквозь чащу и сопровождавших его троих людей. Одеты вроде по-нашему. Ну оно и понятно. Диверсанты же. Странно, идём прямо в расположение второй роты. Может, на развилке свернём? Нет, не свернули.
– Иди, иди, не оглядывайся! – опять тот же знакомый голос.
На ротного похож. На лейтенанта. Внезапная догадка вспыхнула и обожгла. Ну, нет! Этого не может быть!
– Стой! Кто идёт?
– Свои!
Ничего себе. Свои!
Майор пригляделся к человеку, произнёсшему это слово. Ну, точно! Лейтенант! Вот сука! Совсем охренел! Да я тебя в бараний рог скручу! Да я с твоей ж…пы кожу сдеру и на стенку повешу! Да я…
– Иди, сказал! И помалкивай!
Опять в спину дуло упёрлось. Ну, погоди у меня, ненадолго твоего спектакля хватит, стоит тебе отвернуться, как я в кусты и обратно, вызову охрану, особистов и всё. Конец тебе.
Лейтенант тем временем спрыгнул в траншею, за ним майор, сзади ещё двое с автоматами. Это был ординарец лейтенанта и ещё один боец из первого состава. Это были преданные, верные, свои люди, они видели, как майор систематически бессмысленно посылал солдат на смерть, в то время как лейтенант всячески старался их уберечь. Они понимали, что утром их ждёт смерть почти наверняка и приняли план лейтенанта с ухарским удовольствием обречённых людей. Ах, ты так, сука? Ну, погоди… Никто из роты больше не был в курсе происходящего и появление майора на позициях они восприняли как инспекцию начальства перед атакой. Майор шёл набычившись, поглядывая по сторонам, и никто не знал, что он на самом деле высматривает, как бы сбежать, все думали, что он проверяет готовность роты к бою.
Тем временем светало. Темнота стала постепенно отступать, обнажая очертания горизонта, кустов, деревьев на нейтральной полосе. Траншея начала оживать, появился старшина, разлил по котелкам хлебово, раздал буханки. Солдаты молча и жадно ели. Майору тоже налили похлёбки, он понюхал и отказался.