Теперь робот не сводил глаз с аппаратуры.
– Скорость пятнадцать километров в секунду, – ответил он. – Расстояние от. .
– Я спрашиваю тебя: благополучно ли мы сядем?
– Нет никаких оснований, чтобы мы не сели...
Теперь Хела заполнила собой весь горизонт, она была уже не такая ярко-синяя, к синему добавился нежный оттенок резеды. За полупрозрачной сеткой тонких, ослепительно белых облаков просматривался далекий континент.
В тот момент они еще не видели озера, куда должны приводниться, – оно было на обратной стороне планеты, там, где сейчас рождался рассвет.
– Входим в верхние слои атмосферы, – доложил немного погодя Дирак. – Плотность воздуха больше предполагаемой.
– Сбавь скорость!
– Ты же хорошо знаешь, Алек, что регулятор скорости автоматический.
– Я не совсем доверяю автоматам, – любезно сообщил человек.
– А я очень доверяю, – сказал робот. – До сих пор еще ни один автомат не подвел.
– До сих пор не значит всегда.
– Разумеется, – спокойно ответил Дирак. – И все-таки я не вижу причин для беспокойства. В автомат заложены и отклонения от нормы.
Спустя час они пролетели над озером – тоненькой синей полоской посреди лесов. Дирак все так же, не отрываясь, следил за приборами.
– Длина озера восемьдесят километров, – сообщил он. –
Ширина в среднем около пятнадцати километров. Глубина в центральной части около трехсот метров, возле берегов около двухсот. Чрезвычайно удобно для посадки и для взлета.
Им полагалось еще раз облететь всю планету, постепенно снижаясь, и на минимальной скорости приводниться на поверхности озера. Снова ночь и снова день, как во сне.
Облачная пелена сгустилась, участки суши реже попадались на глаза.
Наконец Дирак сказал:
– Приготовиться!
Когда ракета утонула в молочной белизне облаков, сердце Алека защемило от счастья. После безрадостной пустыни вселенной, после бесконечного океана ледяной темноты эта мягкая, теплая белизна была для него нежным объятием, воркованием голубя, песней – всем тем, что оставил он на далекой Земле.
Потом осветилась и засверкала синяя озерная гладь, и синева наполнила все его существо. Все ближе, ближе –
толчок! Ракета нырнула в водную бездну, и теперь только зеленоватые сумерки струились за кристально-прозрачным иллюминатором.
3
Когда они вышли на берег, шел тихий светлый дождик, но облака вскоре рассеялись и над ними засияло чистое небо.
Алек стоял на берегу и ощущал под собой живую землю. Он смотрел на небо и не мог сдержать слез, они текли и текли по лицу. Он был потрясен – чудо, которого он ожидал долгие годы, все-таки произошло! У него снова есть земля, небо, облака. У него есть натуральный воздух и чистая небесная высь. Он обрел снова тепло, исходящее от природы. Обрел чувства, которые воспринимали все это.
Только голос пропал, горло не издавало звуков, он не мог произнести ни единого слова. И ничего не мог поделать с собой в эту минуту – только глубоко дышал, чувствуя, как возвращаются к нему силы и неугасимая жажда жизни.
В двух шагах от Алека стоял робот. Железная голова его медленно поворачивалась, словно телевизионная камера. Да, по существу, она и была камерой. Сейчас все, что его окружало, надлежало запечатлеть на миниатюрных кассетах в образах и звуках. И нужно впоследствии воспроизвести это сотни, тысячи раз, столько, сколько захотят люди. Все, чего коснулись его холодные глаза, становилось с той минуты бессмертным.
Наконец Алек сказал:
– Ну что, Дирак?
– Я все ожидал увидеть, только не это...
Он действительно был ознакомлен со всеми открытиями космонавтов.
– Правда, чудесно? – спросил Алек.
– Это похоже на бутафорию. .
Алек готов был поклясться, что в голосе робота прозвучали нотки разочарования. Теперь уже и он окинул окрестности критическим взором. В самом деле, что-то было не в порядке, но что – он еще не мог понять.
Конечно, здесь другая природа. Деревья не были похожи на земные деревья, скорее их назвать гигантскими цветами. Огромные заостренные листья высотой в несколько десятков метров поднимались прямо от земли.
Массивные стебли, гладкие, зеленые, тянулись вверх и заканчивались громадным цветком в форме колокола –
желтым, бледно-розовым, сине-зеленым. На мгновение
Алеку показалось, что он превратился в ничтожную букашку и в таком обличье попал из космоса на клумбу с тюльпанами. Землю покрывал жесткий мох, напоминающий скорее какую-то синтетическую материю. Да, странный лес, чистый и нетронутый, словно в первый день творения.