– Это первый Лос нашей планеты, – сказал он. – Его называли Лосом Философом.
Алек удивленно посмотрел на него.
– Дирак говорил мне, что у вас нет такой науки.
– Да, теперь и правда нет, – ответил Лос. – Три века назад она была отменена специальным указом Совета.
Алек усмехнулся.
– Это нельзя назвать свободой мысли.
– Не знаю, какой смысл вы вкладываете в слово «свобода», Алек. Для нас это отсутствие принуждения. У нас свобода каждому индивиду гарантирована в рамках наших законов и традиций.
– Для нас это значит несколько больше, – снова усмехнулся Алек. – Мы ни в коем случае не мешаем людям думать, о чем они хотят, а также излагать свой мысли в письменной форме.
Лос задумался.
– Не знаю, разумно ли это, – сказал он.
– И все же почему надо было запрещать философию?
– Она просто оказалась ненужной, – ответил Лос. –
Наша философия пыталась открыть законы развития. Эти законы нам дала наука. А что касается самых общих закономерностей и самых общих целей, то мы пришли к выводу, что нет иных законов развития, кроме тех, которые предлагает сама природа: развитие индивида от низшей стадии к высшей.
– Все ясно и просто, – пробормотал Алек. – И все же, надо полагать, были и другие мнения?
– Были, конечно, – кивнул Лос. – Особенно сильным было монистическое учение, проповедовавшее взгляды, подобные вашим. Они считали, что природа разумного существа должна быть единой и неделимой и что наука должна стараться обеспечить это единство. К этой школе принадлежал самый известный их философ по имени Син
Темный. Сейчас я вам его покажу.
Лос снова вскарабкался по полкам и принес тонкую книжку, отпечатанную на какой-то особенной бумаге. На титульном листе была помещена фотография, которая сразу приковала внимание Алека.
– Он, однако, не был лишен чувств, – задумчиво сказал
Алек.
– Возможно, – неуверенно ответил Лос. – Он отличался особенно дерзким и беспокойным умом.
– Может, вы прочтете мне что-нибудь?
Лос нехотя открыл первую страницу и стал читать:
«Куда стремишься ты, слепое существо? К какому темному морю текут реки твоих желаний? У тебя нет глаз, они слепы к чудесам, что окружают тебя. У тебя нет слуха, и ты не слышишь глас истины. Синие льды полюсов навеки заморозили твое сердце. Для чего твой холодный разум и для чего твои мертвые руки, если все, что они создают, печально и бессмысленно?»
Лос внезапно смолк.
– Но это же не философия! – воскликнул Алек. – Это поэзия...
– Нет, вот, это не поэзия, – недовольно ответил Лос. –
Это просто мысли, дерзкие и необоснованные. Поэзию могут создавать только бабочки.
– Вы не могли бы показать мне что-нибудь из поэзии?
Лос с удивлением взглянул на него.
– Поэзия не записывается, – сказал он. – Это запрещено.
– Запрещено? А почему?
– Разве не ясно? У бабочек столь высокая поэзия, что она недоступна нашему пониманию. Кто не может ее воспринять, тот просто осквернит ее. .
– Но что есть поэзия?
– Поэзия есть красота! – убежденно ответил Лос.
– И природа – красота. .
– Нет, это красота их отношения к природе. Красота их отношения к любви. Не знаю, как это выразить точнее, Алек. Поэзия – это материализованный образ движения их души. Это кванты их духовной энергии, их непостижимого для нас счастья...
Алек молчал.
– Но разве их поэзия лишена мысли? – спросил он наконец.
– Конечно же, нет.
– А откуда же берутся мысли?
– Бабочки мыслят на основе знаний, которые они получили в своей предыдущей жизни, – ответил Лос. – Но это мысли, пронизанные светом, а их глубина, наверно, неизмерима.
Дирак беспокойно взглянул на часы.
– Пора идти, – сказал он.
Немного погодя они втроем поднялись на плоскую крышу резиденции. Океан был совсем близко, и возле освещенной пристани стояло несколько кораблей, широких и приплюснутых, словно черепахи. Фосфоресцирующие башенные краны бесшумно снимали с них какую-то студенистую массу. Соленый йодистый запах был сегодня сильнее обычного.