Сумерек и наступившей после них темноты волчонок почти не заметил. Ведь ночью он видел даже лучше, чем днем. Он только почувствовал, что немного устал. Бегать столько ему фактически не приходилось еще никогда. Но сил у него было много, и он продолжал свой неистовый поиск. А рыскать по лесу было так приятно! Его и раньше не держали на привязи. Но настоящую, полную свободу он впервые в жизни ощутил именно сейчас. Он носился, где хотел. Поворачивал, куда ему вздумывалось. И всюду кусты с готовностью расступались перед ним и словно гладили его по крутым бокам. Лапы его мягко ступали по опавшим листьям. И он бежал все дальше и дальше, пока не ослабевали доносившиеся с дороги голоса. Тогда волчонок поворачивал обратно, возвращался почти к самой дороге и опять убегал в сторону. Но маячивший где-то в глубинах памяти образ чего-то родного не давал ему покоя, заставляя что-то искать и искать. Тогда он побежал к ручью, до которого добегал уже дважды, но не перепрыгивал его еще ни разу. Он легко перескочил через узкую полоску воды и очутился в глухом ельнике. Потом справа и слева от него замелькали белостволые березы. Потом под ногами захлюпало болото. По воде он не ходил еще никогда и не знал, как себя вести, когда она брызгами разлетается у него из-под ног. Он остановился. Осмотрелся по сторонам. И вдруг понял, что уже давно не слышит голосов. Он прислушался. Но его действительно никто уже не звал. Это было непонятно. Волчонок выбрался из болота и побежал обратно, стараясь придерживаться своего следа. Но чутье у него, как у всех волков, было слабым, и он то и дело сбивался. Начинал петлять, делать круги, с трудом наконец улавливал оставленный им же самим запах и бежал дальше. До ручья он добрался в полном смятении. Хозяев по-прежнему не было слышно, и, где они теперь находились, волчонок не имел ни малейшего представления. А он хотел их найти. Очень хотел. И поиск его сразу стал таким, каким должен быть на охоте. Инстинкт подсказал ему, что начинать искать надо с того места, на котором последний раз они были.
Волчонок вспомнил о дороге и стремительно бросился вперед. Вот и она: длинная, изрезанная колеями лента голой земли, уходящая в глубину леса. Но где же они, его хозяева? Куда они ушли? Волчонок поднял лобастую голову и внимательно прислушался. Выручить его в лесу могли только уши. И он услыхал много понятных и непонятных ему звуков. Монотонно шумели вокруг деревья. Позади его журчал ручей, через который он только что прыгал. Где-то еще дальше, наверно, за лесом, лаяла собака. А из другого края доносился чуть слышный воющий звук машины. Волчонок не раз видел, как они проезжали мимо двора, и хорошо запомнил их шум. И вдруг с той стороны, где дорога выбегала в поле, где лес начинал редеть и деревья стояли поодиночке, словно поссорившись, долетело приглушенное ветром, но такое знакомое: «Бу-ра-н…» Волчонок вздрогнул. Повернулся в сторону этого звука носом, втянул воздух и прислушался. Но призыв не повторился. Волчонок подождал еще какое-то время. Все было тихо. Но он знал, что не ошибся, что звали его, и, не теряя больше ни секунды, распластываясь в воздухе, как птица, понесся по дороге к полю. Где-то на полпути чутье его начали прихватывать знакомые запахи: горьковатый — табака, который постоянно курил его хозяин, и столь же отчетливо памятный ему запах духов его хозяйки. Уже в поле он услыхал их шаги и увидел их самих. Они шли один за другим: впереди маленькая, закутанная в плащ она, чуть сзади, с палкой в руке, он. Они же не заметили его. И, когда он со всего маху, счастливый оттого, что наконец нашел и догнал их, ткнулся ей в ноги, она вскрикнула от неожиданности и, как подрезанная, упала на обочину. А потом они оба громко смеялись, а он носился вокруг них, непременно стараясь кого-нибудь задеть боком.
Досыта набегавшись, он подбежал к хозяину и, поднявшись на задние лапы, передние положил ему на грудь. Хозяин ласково погладил его по спине и с укоризной проговорил:
— Ну и задал же ты нам волнений. Почему не слушаешься?
— Надень на него ошейник, — сказала она.
Хозяин достал ошейник и надел. Волчонок не сопротивлялся.
— И на поводок возьми!
Хозяин достал ременный поводок, но подумал и сунул его обратно в карман.
— Никуда он теперь не денется, — уверенно сказал он. — Сам ведь пришел. Да еще как рад, что вернулся. А то, что бегал, это надо понять. Вольная в нем кровь, и всегда, очевидно, вольной останется.
ГЛАВА 6
Когда с деревьев полетели листья и небо все чаще стали заволакивать хмурые тучи, Алексей решил взять с собой волчонка на утиную охоту. Он не знал, что будет делать там Буран. Но ему было интересно посмотреть, как звереныш поведет себя в этой новой для него ситуации. В ближайший свободный вечер Алексей отправился на озеро. Был там у него свой шалаш и своя лодка-долбленка. Они пришли к озеру и сели: Алексей в шалаше, Буран лег рядом. Это было обычно и Алексей уже привык к этому: если они находились не в лесу, волчонок не отходил от него ни на шаг. И теперь он спокойно лежал возле шалаша, невозмутимо поглядывая на воду. Его холодные, желтые, никогда не мигающие глаза были бесстрастно устремлены в одну точку. Казалось, ничто не может заинтересовать его на берегу этого серого, заросшего камышом и лилиями озера. Алексей наблюдал за ним не отрываясь. И вдруг уши волчонка дрогнули, а большая, с широким лбом голова чуть заметно накренилась набок. «Что-то услыхал», — решил Алексей и осмотрелся по сторонам. Метрах в трехстах от шалаша вдоль берега летели две утки. «Вот это слух…» — с восхищением подумал Алексей и поднял к плечу ружье. Утки приближались. Когда у них на перьях отчетливо стал виден рисунок, он выстрелил. Та птица, что летела чуть сзади, упала в воду. Но быстро пришла в себя, подняла голову и поплыла на середину озера. Алексей выстрелил ей в угон. Птица перевернулась и замерла. Буран проворно подбежал к воде. Алексей обрадовался: «А вдруг принесет!» Но звереныш и не думал лезть в воду. Он сел у самой кромки воды, и теперь взгляд его так же неподвижно застыл на плавающей птице. Ветер дул от берега, птицу уносило, и Алексей, боясь потерять ее в темноте, поплыл за ней на лодке. Когда он вернулся, волчонок, как и обычно, ринулся к нему за лакомством. Но на сей раз ничего от хозяина не получил. Хозяин лишь только добродушно усмехнулся и сказал: