Т и м о ф е й. Артем Кузьмич… Геннадий Семенович…
Г е н н а д и й. Ты думаешь, случайно поп здесь оказался?.. Прослышал, что человек нуждается в утешении, и тут как тут!
Т и м о ф е й. Я пойду и разгоню их там!
А р т е м К у з ь м и ч. Разгонишь — в другом месте соберутся!
Т и м о ф е й. Да я и на шаг не отпущу ее от себя!
А р т е м К у з ь м и ч. Не удержишь!.. Когда случается такое, то на небе уже нет солнца! Один только крест!.. Крест!..
Тимофей сорвался с места и побежал на улицу.
Сцена клуба. Сегодня она прибрана и нарядна. Висит красочный задник, на котором зеленые улицы, новые дома типа коттеджей и многоэтажные, стадион, парк с качелями и «чертовым колесом», пруд с вышками для прыжков — словом, все то, что подсказала фантазия художнику, мечтающему о новом облике своего села.
Стол накрыт белоснежной скатертью. В вазе — цветы. Чуть в сторонке — отсвечивающий лаком рояль. На первом плане кресла для зрителей.
Г о л о с а. Народишку-то поднабралось!
— У нас на свадьбы любят смотреть. И с работы удерут — не спросятся.
— Кто хоть венчается-то?
— Максим Ефросиньин. На флоте который служил. Людку-доярку берет.
— Ой, хорош парень! — А она чем плоха?..
Входят Т и м о ф е й и Ф а и н а.
Ф а и н а. Зачем ты меня сюда привел?
Т и м о ф е й. А что дома сидеть да в угол глядеть?
Ф а и н а. Не до веселья мне теперь, Тима. Не до веселья.
Т и м о ф е й. Развеемся малость. Нельзя все время убиваться. Так и рехнуться можно.
Ф а и н а. К Мите я пойду.
Т и м о ф е й. Он заснул. Пускай поспит. Вот и Нина Дмитриевна здесь. Выходит, можно его и одного оставлять.
Ф а и н а. И мама наказывала зайти.
Т и м о ф е й. Нечего тебе у нее делать! Нечего!..
Садятся.
Г о л о с а. Что хоть с малым-то у них?
— Зашибся. Без сознания долго был.
— Этакое горе матери!.. Поправится ли?
— Кто его знает.
Г р и ш а (в выутюженном костюме и белой сорочке с бабочкой, подходит к Нине). Нина Дмитриевна, условились?
Н и н а. Гриша, включите магнитофон — и все будет прекрасно. Пленка есть.
Г р и ш а. Живая музыка всегда лучше! Волнует!.. Значит, так: когда Максима и Люду пригласят на сцену…
Н и н а. Я заиграю Первый концерт Чайковского.
Г р и ш а. Да. А в конце, когда все пойдет к завершению…
Н и н а. Свадебный марш Мендельсона.
Г р и ш а. Чудесно! Я махну рукой — следите. А вот что для призывников?.. Давайте вместе подумаем.
Г о л о с а. Чего это намалевано тут?.. Первый раз вижу.
— Наше село Журавлево.
— Ну да!
Все замолчали, рассматривают задник.
— Трепло! Что я, свое село не знаю? Какое же это Журавлево, если ничего похожего?
— Как это ничего?.. А это разве не наша школа? А почта? А столовая?
— И верно…
— Вот пруд.
— Пруд-то пруд, да откуда вокруг него столько деревьев?
— Вырастут. Разве забыл, как по весне саженцы втыкали?
— Вырастут ли?.. Козы обгложут, мальчишки обломают. Нарисовать-то что угодно можно!
— Если так рассуждать, так, конечно, ничего не будет! Ты чего семечки грызешь? Пришел в клуб, а вести себя культурно не умеешь!
— Ладно, раскричалась. Не дома.
— А вот и дома!..
Входит А р т е м К у з ь м и ч.
А р т е м К у з ь м и ч (увидел дочь). Фая?.. Хорошо, что пришла.
Фаина не поднимает головы.
Был я сейчас у него. Спит. Порозовел во сне. Выходит, на пользу сон. На пользу.
Т и м о ф е й. Садитесь, Артем Кузьмич.
А р т е м К у з ь м и ч. Сейчас. Побереги место. Есть еще кое-какие дела. (Подходит к Нине.) Нина Дмитриевна, Константин не вернулся?
Н и н а. Уходила — не было, Артем Кузьмич.
А р т е м К у з ь м и ч. Третий день пошел…
Н и н а. У вас утомленный вид.
А р т е м К у з ь м и ч. Ерунда. Привычное! Ненастье, видать, приближается. Вот тут и сдавило немножко.
Н и н а. Почему вы ко мне не придете? Сколько раз прошу. Я в конце концов потребую! С Геннадием Семеновичем буду говорить!
А р т е м К у з ь м и ч. Знаю, знаю. Вы давно готовы усадить меня на печку.
Н и н а. На печку?
А р т е м К у з ь м и ч. Ну, на завалинку. Есть такая лечебная процедура. Ноги в пимы, на голову малахай — и на весь день на солнышко.