П о л и н а. Павел, я не знала! Я схожу! Я сейчас же верну!
К о в я з и н (останавливая ее). Не надо. Проще было — спросить… Для тебя — это тряпки. А для нее…
Т а и с ь я С т е п а н о в н а. О-ой…
П о л и н а. Ах, как нехорошо.
К о в я з и н. Вот и я говорю — нехорошо. Все нехорошо! (Закрывает ворота, по привычке задвигая засов.)
АКТ ВТОРОЙ
Лесистые увалы, уходящие далеко к горизонту. Островерхие ели в логах, камни-валуны у дороги. В тайгу углубляется трасса высоковольтной линии. На могучие опоры натягиваются провода.
С е в а с т ь я н о в. Татауров! Леня! Помоги Каримову!.. Так, крепите! Хорошо!.. Вы у меня — экстракласс! Ветерочек наверху бодрит?.. Рыбальчук, куда прешь? Влево бери, влево! Завязнешь в болотине — за неделю не вытащишь!
Снизу доносится рокот трактора.
Дьявол, всю работу застопорит!.. (Крупными шагами спускается в лог.)
За кустами — ее тут сразу и не заметишь — сидит А л л а с этюдником. Рисует.
К у з ь м а, в бахилах, с ружьем, выбирается на дорогу.
К у з ь м а. Груня, где ты?.. Груня!.. Вот баба, не иначе как заблудилась. (Разряжает в воздух ружье.)
Г р у н я (появляется прямо перед ним). В кого палишь?
К у з ь м а. А ты чего не откликаешься?
Г р у н я. До крику ли было? В гору, чай, ползла.
К у з ь м а. Дробь из-за тебя испортил.
Г р у н я. Ствол почистил, и то ладно. Я вон целое лукошко брусницы волоку. Ты хоть бы сороку какую дохлую к поясу прицепил. Все будет не стыдно по селу идти.
К у з ь м а. Сама-то ты сорока.
Садятся, отдыхают. Снизу опять рокот, крики.
Податливо у них идет, а?
Г р у н я. Куда тянут, не знаешь?
К у з ь м а. В тундру. Город там строится. То ли уголь, то ли нефть открыли. Не податься ли нам туда?
Г р у н я. Сиди уж… Строитель! (Кокетливо толкнула его в бок.)
К у з ь м а. Ты что?.. Не девка, чай?
Г р у н я. А ты, что ли, уже старик?
К у з ь м а. Я вот тебе покажу — старик. (Опрокинул ее.)
Возвращается С е в а с т ь я н о в.
С е в а с т ь я н о в. Где-то я тут куртку оставил…
Г р у н я. Ой!
К у з ь м а. Гляди-ка… мы на ней устроились и не заметили.
С е в а с т ь я н о в (посмеивается). Как успехи, охотник? Кого подстрелил — уточку или куропаточку?
К у з ь м а. Откуда теперь куропатки? Рано еще.
С е в а с т ь я н о в. Ну, не скажи.
К у з ь м а. Эта — домашняя!
Груня колотит его по спине.
С е в а с т ь я н о в. Рыбальчук! Я же тебе показал — куда! Вот черт упрямый!.. Левей бери! Левей! Завязнешь!
А л л а (выступила из-за куста). Минуточку! Ни с места!
С е в а с т ь я н о в. А, это вы…
А л л а. Стойте, как стояли! Руки не опускайте!
К у з ь м а. Одного его в плен берешь или всех нас?
А л л а. Э-эх, такая поза пропала! Угловатая, резкая!
К у з ь м а (заглядывает в этюдник). Грунечка… и мы попались. Как есть мы. Во всей натуре. Глянь.
Г р у н я. Очень надо!.. Притаилась тут, подсматривает.
К у з ь м а. Да ведь хорошо! Право, хорошо! Хоть на стенку вешай! Я сижу — ноги вытянул. Ты в корзине ягоды перебираешь. (Алле.) Не слишком ли длинны у меня ноги-то получились?
Г р у н я (тоже заглянула). Какие есть, такие и нарисованы. И я… страсть как похожа.
К у з ь м а. Вылитая!
Г р у н я (подобрее). Угощайтесь брусницей. (Насыпает Алле полные пригоршни.)
А л л а. Спасибо.
К у з ь м а. А это от меня! (Достает из-за пазухи пару новеньких лаптей.)
А л л а. Лапти?!
К у з ь м а. Они самые! Вам в коллекцию. Нарочно сделал крюк к деду Иннокентию. За пять верст. Так что можно сказать — импортные.
А л л а. Не знаю, как вас и отблагодарить!
К у з ь м а. На маленькой колодке сковыряны, аккуратненькие.
С е в а с т ь я н о в. В таких хоть на лекцию, хоть в кино.
К у з ь м а. Да уж не чета вашим бахилам!
Алла примеряет лапти.
Не так. Не так. Это тоже надо умеючи. Вот. Во-от. Еще бы беленькие онучи подвернуть, так и совсем блеск!
А л л а. А почему их теперь не носят?
К у з ь м а. Потому что зажрались! Возомнили о себе бог знает что! Легкость-то какая в них, а? Идешь, как по персидскому ковру. Мозоли не натрешь. Сто верст прошагаешь — подошвы не оттопаешь. Опять же поскрипывают — душу веселят! Разве неправда?
А л л а. Правда. В самом деле правда!.. (Знаками показывает, чтоб все спрятались и замерли. Выходит на дорогу.)
Навстречу ей — от села — идет С е р а ф и м а И в а н о в н а с пустой корзиной.
Здравствуйте, Серафима Ивановна!
С е р а ф и м а И в а н о в н а. Здравствуйте. (Уперлась взглядом в ноги.) Куда это вы… так?
А л л а. Тоже по ягоды.
С е р а ф и м а И в а н о в н а (недоверчиво). По ягоды?..
А л л а. Да.
С е р а ф и м а И в а н о в н а. Во что же вы их?
А л л а. Я… я в карманы. Могу еще в капюшон. Вот только я плохо знаю здешние места. Не возьмете ли вы меня с собой?
С е р а ф и м а И в а н о в н а. Нет.
А л л а. Почему?
С е р а ф и м а И в а н о в н а. Что это вы… вырядились-то так?
А л л а. Я решила прислушаться к советам старших товарищей и понемногу отказываюсь от вычурной, ультрасовременной одежды. Стараюсь приблизиться к простоте. Не правда ли, хорошо! Брюки-эластик и они! Удивительно гармонируют! А легкость-то какая! Идешь, как по персидскому ковру. Мозоли не натрешь. Сто верст прошагаешь — подошвы не оттопаешь. Опять же поскрипывают — душу веселят!
Груня за кустом прыснула. Кузьма зажимает ей рот.
С е р а ф и м а И в а н о в н а. Вы что же… и в классе в них?
А л л а. Непременно, если Павел Гаврилович разрешит!
С е р а ф и м а И в а н о в н а. Вот что, Орешко!.. Вы, я вижу, приехали сюда не учить, а смешить!
А л л а. Серафима Ивановна!..
С е р а ф и м а И в а н о в н а. Теперь я понимаю, почему в городах этакая расхлябанная молодежь растет! В руки вот таких, как вы, отдается воспитание подрастающего поколения!
А л л а. Так вы меня с собой не возьмете?
С е р а ф и м а И в а н о в н а. Я с вами и ста шагов пройти не хочу! (Уходит.)
А л л а. Да почему?.. Это одежда наших предков! Лапти носили ваш отец и ваша мать!
С е р а ф и м а И в а н о в н а (издали). Мои родители никогда не были лапотниками! И вы за оскорбление ответите на педсовете!
А л л а (сокрушенно). Вот… теперь я понимаю, из чьих рук выходят тупые, ограниченные люди.
С е в а с т ь я н о в. А-ха-ха-ха!.. Давно так не смеялся! Хотел бы я поприсутствовать на этом педсовете!
Г р у н я. Алла Викторовна, вы очень-то не расстраивайтесь. Ее ведь не то что ученики, а и мы-то… (Махнула рукой.) Была когда-то учительница, да кончилась.