ТВОЙ РОВЕСНИК
Пьеса в трех актах, восьми картинах
Г а л и н а Я к о в л е в н а К а р т а ш о в а.
Г р и г о р и й }
С а ш а }
Л е н ь к а } ее сыновья.
М о к е й И в а н о в и ч.
Х р и с т и н к а, его дочь.
М и л д а.
И л ю ш к а.
А с я.
В эпизодах — р у с с к и е и н е м е ц к и е с о л д а т ы.
Время действия — 1941—1945 годы.
АКТ ПЕРВЫЙ
Островерхие ели стерегут утреннюю тишину. Л е н ь к а — длинноногий, темнокожий — сидит на подоконнике в одних трусах. Чуть запрокинув голову, щурится от ярких лучей, слушает посвист птиц. Если б не льняные волосы, он мог бы сойти за мулата — так прокален солнцем, обдут смоляным лесным воздухом. На коленях у него — тетрадь, в которую он время от времени что-то записывает. Помещение чердачное. Висят ружья, удилища, чучела птиц. К рейке приколота политическая карта мира с залохматившимися углами. На кровати в сумеречном освещении спит С а ш а.
Ленька свернул тетрадку и, косясь на брата, засовывает ее за карниз. Потянулся, изгоняя дремоту, и вдруг пронзительно закричал петухом.
С а ш а (приподнял голову). Балда!
Л е н ь к а (ходит вокруг кровати). Ко-ко-ко-ко.
С а ш а. Перестань!
Л е н ь к а. Ко-ко-ко-ко…
С а ш а. Кому говорят?
Ленька стягивает с брата одеяло.
(Саша отбрыкивается.) Ты перестанешь или нет? (Натянул одеяло на голову и переворачивается на другой бок.)
Л е н ь к а. Ну и дрыхни! Черт с тобой! (Надевает боксерские перчатки и с ожесточением колотит грушу.)
По стволу дерева, вровень с окном, взбирается И л ю ш к а.
И л ю ш к а На. (Протягивает низку окуней.)
Л е н ь к а. Молодец, оголец. В долгу не останусь. Я и сам кое-что подловил.
И л ю ш к а А куда тебе столько?
Л е н ь к а. На базар понесу.
И л ю ш к а Ври!
Л е н ь к а. Приходи попозже, в половине восьмого, — узнаешь.
И л ю ш к а (перебрался с дерева на подоконник). «Котовский» отчаливает в восемь пятнадцать. Я у самого капитана спрашивал.
Л е н ь к а. В восемь пятнадцать. Знаю. (Вздохнул, о чем-то задумавшись.) Смотри, Илек, если разболтаешь, то…
И л ю ш к а. Я?
Заскрипели ступеньки лестницы. Г а л и н а Я к о в л е в н а поднимается к сыновьям — будить.
Л е н ь к а. Сыпь на землю.
Илюшка исчезает.
(Проделывает возле ног Саши какие-то манипуляции с веревкой и тоже спускается вниз, выговаривая.) Ко-ко-ко-ко… ко-ко-ко-ко…
Г а л и н а Я к о в л е в н а (входит). Курица?.. Откуда она тут?.. Показалось… Саша. (Снимает с лица сына одеяло.) Продрог, что ли? Спят с открытым окном. (Подходит к Ленькиной тахте.) И ты с головой укрылся? Вот уж на тебя непохоже. (Открывает и его.) Ох!
На подушке лежит чучело совы.
Ну, погоди у меня, негодник! (Заглядывает во все углы.) Ленька! Ленька! (Тормошит Сашу.)
С а ш а (сквозь сон). Ма…
Г а л и н а Я к о в л е в н а. Где Ленька?
С а ш а. Я не выспался.
Г а л и н а Я к о в л е в н а. Где Ленька, спрашиваю!
С а ш а. А черт его знает!
Г а л и н а Я к о в л е в н а. Он дома ночевал?
С а ш а. Не знаю.
Г а л и н а Я к о в л е в н а. Но ты же поздно вернулся и видел, был он дома или нет. Смотри, что у него лежало.
С а ш а. Ну, был, был, был! (Снова зарывается в одеяло.)
Г а л и н а Я к о в л е в н а (потеплев). Ох, гуляка-ухажер… Опять до зорьки, просидел. Ну, вставай, Сашенька, вставай. Семь часов.
Саша встает, зевая. Сделал первый шаг и растянулся на полу.
Что с тобой?
С а ш а (взревел). Мама! Я за эти штучки Леньке голову оторву! (Нога у него, привязана к кровати.) А прошлое утро ящерицу под одеяло сунул!
Г а л и н а Я к о в л е в н а (устало). Но что делать, если он совсем отбился от рук. Если бы жив был отец…
С а ш а. Хорошо! Я сам займусь его воспитанием!
Внизу в дверь стучат.
Г а л и н а Я к о в л е в н а. Кто бы в такую рань?
С а ш а. Да он! Опять, наверное, что-нибудь учудить надумал! (В угрожающей позе — полуголый — встал за дверью. Притворно вежливым голосом.) Входите, пожалуйста. Мы здесь, наверху.
На чердак поднимается М и л д а.
М и л д а. О!
Саша сконфуженно прячется за карту.
Доброе утро, Галина Яковлевна. (Она говорит с легким прибалтийским акцентом.)
Г а л и н а Я к о в л е в н а. Здравствуй, Милда. Ты… ко мне?
М и л д а. Да.
Г а л и н а Я к о в л е в н а. Что-нибудь случилось?
М и л д а. Н-нет… (Пауза.) Вы просили меня прийти.
Г а л и н а Я к о в л е в н а (изумлена). Я?
Милда кивнула.
Когда это?.. Что-то не помню.
М и л д а. Ну как же. С Ленькой передавали. Он вчера специально приходил в лагерь и сказал, чтобы я пришла к вам в половине восьмого.
Г а л и н а Я к о в л е в н а. Зачем?
М и л д а (развела руками). Я тоже удивилась: «Зачем?» Но он не ответил и только как-то загадочно улыбался.
С а ш а (появляется в брюках). Ленька велел?
М и л д а. Да.
С а ш а. Очередной розыгрыш.
М и л д а. Розыгрыш?
С а ш а. Ну конечно.
Г а л и н а Я к о в л е в н а. Ох, шельма! Ну, пусть только на глаза появится.
М и л д а. Но какой смысл так шутить?
С а ш а. А зачем он мне ногу к кровати привязал? Зачем на постель вместо себя это чучело положил?
М и л д а. Чучело?.. У-у, какое страшное! (Смеется.)
Г а л и н а Я к о в л е в н а (продолжает искать Леньку). Наградил господь тремя сыновьями и ни одной дочки… Ведь сидит где-нибудь и слушает.
М и л д а. Дочки тоже бывают озорные, Галина Яковлевна.
Г а л и н а Я к о в л е в н а. Вот Гриша рос серьезным. И на Сашу не жалуюсь. Но уж Ленька!.. Этот изо всех выдался! Посмотри, Милда, что он только не натащил в дом — весла, рога, гири! Все надо повыбросить! Все! А на чем спит — на голых досках! Только что гвозди не натыканы!
М и л д а. Где же он?
С а ш а. А мы знаем?
Г а л и н а Я к о в л е в н а. Ты на нас не сердись, Милдочка! Нашей вины нет! В такую рань поднял человека! Шесть километров лесом шла.
М и л д а. Но я… я все-таки его подожду. Он не мог так бессмысленно пошутить.
С а ш а. Плохо ты его знаешь.
М и л д а. С Ленькой надо держать ухо востро — это верно!
Г а л и н а Я к о в л е в н а (прибирает на чердаке). Посиди у нас. Позавтракаешь. От Гриши давно писем не получала?