— Вам понравилось?
— Я в восторге.
— А как вы думаете, кто это сочинил?
— Большой музыкант, несомненно.
— Большой музыкант?!
— Разумеется.
— А если я вам скажу, что это сочинила я?!
— Тогда, значит, мое предположение меня не обмануло!
Мы оба засмеялись. Тут она уронила шелковый платочек. Я поспешил поднять его. От него исходил нежный аромат, напоминавший запах фиалок. Он показался мне знакомым. Но откуда? Я поднес платок к носу и сказал:
— Какой замечательный запах!
— Это особый сорт духов. «Ночь любви».
Я попросил Хайат извинить меня, быстро вышел в столовую и, вынув из бумажника знакомый листок со словами: «Люблю тебя и отдаю тебе всю свою душу», вдохнул его аромат. Тот же запах! Я понюхал еще и еще раз. Удивительно!
Я вернулся в гостиную с таким ощущением, точно на глаза мои надета повязка.
— Вам понравился этот запах? — услышал я голос Хайат.
— Очень!
— Это последняя новинка известной французской фирмы Барну. Я выписала свой флакон прямо из Парижа. Я очень дорожу этими духами. Во всем Египте вы не найдете второго такого флакона!
— Поразительно!.. Значит, эти духи имеются только у вас, у вас одной?
— Конечно!
— Да, но… возможно ли подобное?..
— Что именно?
— Правда ли, что эти духи имеются только у вас? У вас одной!
Она внимательно посмотрела на меня, потом мило рассмеялась:
— Что с вами, Шакир-бек? Вы не такой, как всегда!
— Простите… Я чувствую, что с моей головой творится что-то неладное.
— Может быть, вы выпили слишком много виски?
— Нет… но… по-видимому, я много курил… Однако вернемся к духам, духам «Ночь любви»!
— Почему вас так заинтересовали эти духи? — Она снова рассмеялась.
— Да нет… Дело не в этом… Видите ли…
— Может быть, вы хотите и себе заказать такой же флакончик и прибавить его к вашему собранию редкостей?!
— К моему собранию редкостей?!
— Ну да, я ведь все видела, когда открывала шкаф с вашей одеждой.
— Вы открывали шкаф с моей одеждой?
— Извините! Но вы, конечно, знаете, что в нем хранится белье всего дома.
— Знаю.
— И следит за ним не кто иной, как я…
Услышав это, я задрожал. Значит, она тоже входила ко мне в комнату… Тогда… это поразительно… но…
Я взглянул на нее и встретился с ее зелеными лучистыми глазами. В них светились искушение и соблазн.
Я потупился и, не поднимая взора, твердо проговорил:
— В английском романе, который я читаю, мне попалось любопытное упоминание о переписке влюбленных!
Тут я набрался смелости и пристально, многозначительно взглянул на нее.
Она встала, вынула из коробки на столе папиросу, зажгла ее и улыбнулась.
— Что же это за любопытное упоминание?
— Вам интересно знать?
— Очень!
Она выпустила дым.
— Влюбленные вкладывали записочки в книги, которыми они обменивались, — ответил я, втайне торжествуя.
— Старый способ, но всегда надежный.
Вынув изо рта папиросу, она грациозно кивнула головой.
В моем сердце не оставалось больше места сомнениям. Этот взгляд, этот кивок были красноречивее любого доказательства. Я почувствовал, что сердце мое готово выскочить из груди… В эту минуту в комнату вошел Фарид, и я овладел собой. Вдруг Хайат заявила мужу:
— Шакир-бек восхищается моими новыми духами и желает со мной соперничать. Надеюсь, ты воспрепятствуешь ему, насколько это в твоих силах, и не дашь заказать в Париже такой же флакон!
Она засмеялась и вышла.
О Аллах! Как изумительна хитрость женщин! Есть ли существа лукавее!..
Всю ночь меня не оставляли волшебные сновидения. Я видел Хайат с ее таинственными любовными письмами, от которых исходил нежный аромат духов. Я был счастлив, открыв наконец тайну этой загадочной любви.
А наутро меня ошеломила поразительная новость: Амаль, оказывается, с разрешения своей сестры душилась ее духами!.. Опять все запуталось! Вновь моей душой овладело сомнение. Обе сестры употребляли духи, пахнувшие фиалками, обе входили ко мне в комнату в мое отсутствие, обе как будто состязались в кокетстве, обе соперничали, обольщая меня и желая поймать в свои сети.
День прошел, а загадка казалась по-прежнему неразрешимой. Растерянность и колебания мои возросли.