Но тут он тихо заговорил:
— В тот вечер, двадцать пять лет тому назад, утомленный официальными церемониями, я сидел так же, как сейчас, наслаждаясь уединением и покоем после шумного дня. Я только что возвратился тогда из похода на запад, одержав ряд побед над византийцами. Вдруг ко мне робко приблизился слуга.
— Что тебе, Абу Зухейр?
Не поднимая глаз, он сказал:
— Одна особа просит допустить ее к вашей милости…
Я недовольно взглянул на него:
— Разве я не сказал тебе, что сегодня больше не принимаю?!
— Это — красивая девушка знатного рода, мой повелитель, и она очень настойчиво просит ее принять!
— Девушка непременно хочет меня видеть?
Я опустил голову и задумался:
— Ладно, впусти. Но смотри: горе тебе, если она явилась с пустячным делом!
Передо мною предстала изящно и богато одетая девушка. Лицо ее было скрыто полупрозрачным шелковым покрывалом.
Приблизившись ко мне, она грациозно поклонилась:
— Привет тебе, о эмир!
— Здравствуй! Садись!
Девушка опустилась на подушку против меня. Благоухание, исходившее от нее, затмевало аромат цветов моего сада. Под шелковым покрывалом угадывались пленительные черты.
Я сделал знак Абу Зухейру:
— Оставь нас!
Слуга исчез. Девушка продолжала молчать.
— Может быть, теперь луна соблаговолит явить нам свой лик! — сказал я любезно.
Она откинула покрывало с лица; оно оказалось прекрасней луны.
— Подойди ко мне, красавица!
— Я — служанка принцессы Яхонт, господин мой! Она послала меня к тебе с особым поручением.
Пораженный, я пробормотал:
— Ты говоришь о персидской принцессе Яхонт?
— О ней, господин мой.
Несмотря на тайну, окружавшую принцессу, мы в Багдаде все же знали о ней кое-что. Все только и говорили о ее дивной красоте, о том, что она живет в сказочной роскоши. Не было человека, который не попытался бы приподнять завесу таинственности, окружавшей ее, но всякий, кто дерзал домогаться руки принцессы Яхонт, вскоре убеждался, что она для него так же недосягаема, как орел в поднебесье.
Я улыбнулся:
— Принцесса знала, кого избрать своей посланницей.
Девушка смущенно потупилась.
— Чем же я могу служить принцессе?
После небольшой паузы гостья сказала:
— Ты должен оказать ей честь своим посещением сегодня ночью…
Я пристально посмотрел на девушку, затем отвел взор и погрузился в размышления. Сколько времени и денег потратил я, добиваясь благосклонности принцессы, и сколько раз терпел неудачу! Что же теперь побудило ее искать со мною встречи? Ну сейчас-то я ее отвергну — пусть и ее гордыне будет нанесен удар!
Откинувшись поудобнее на подушках, я уже собрался в самых изысканных выражениях отклонить приглашение, как вдруг служанка встала, подошла ко мне и с глубоким поклоном произнесла:
— Принцесса просит тебя, господин мой, прибыть в воинских доспехах…
Как?! Мне еще указывают, в каком виде явиться?! Неужели принцесса думает, что я подчиняюсь ее капризу?
Я хотел достойно ответить девушке, но она, пленительно улыбнувшись, опередила меня:
— Мой господин! Не забудь надеть панцирь и шлем, а также возьми с собой меч с рукояткой из слоновой кости, украшенной яхонтами…
В следующий момент девушка исчезла в темноте густого сада.
Я долго не мог прийти в себя и все смотрел в изумлении на подушку, где только что сидела красавица служанка…
Потом вскочил и позвал Абу Зухейра. Когда он явился, я в гневе закричал:
— Сто ударов плетью за то, что ты пустил ко мне эту самозванку!
— Но, господин мой…
— Если б не твои седины, быть бы тебе сейчас без головы!
Я долго взволнованно ходил по саду, а Абу Зухейр смиренно стоял с поникшей головой.
Наконец я подошел к нему и приказал:
— Готовь мои доспехи! Да поживей! И не забудь меч с рукоятью из слоновой кости с яхонтами!
Абу Зухейр бросился исполнять приказ.
А я пошел за ним следом в дом, бормоча:
— Ну погоди же…
Мой челн рассекал волны Тигра. Воздух был чист и свеж, дул легкий ветерок. Плыть пришлось долго, так как дворец принцессы находился в дальнем предместье Багдада.
Я все думал о дерзком приглашении принцессы. Правильно ли я поступил, приняв его?
Мой взгляд упал на рукоять меча, выточенную из слоновой кости. В свете фонаря, висевшего надо мной, сверкнули яхонты. Дотронувшись до шлема на голове и панциря, прикрывавшего грудь, я радостно улыбнулся. Неужели недалек час, когда мы с соперником скрестим свои мечи?