Она отвела глаза:
— Они очень милы со мною, я от них вижу только хорошее.
Глаза мои сверкнули гневом:
— Неужели у тебя нет никаких чувств к своей стране? Где твой патриотизм?
Она помолчала, играя бантиком на платье:
— Патриотизм, мой друг, не даст мне хлеба.
— Значит, ты предпочитаешь зарабатывать хлеб, предавая родину?
Переходя в наступление, она бросила мне в лицо:
— Если считать предателем каждого, кто имеет дело с англичанами, придется навесить этот ярлык очень многим, и в первую очередь нашим правителям!
— Все, кто якшается с англичанами, — предатели, если даже они принадлежат к господам правителям!
Она зло рассмеялась:
— Слава богу, хоть не я одна предаю, как ты говоришь, родину. Всех, пожалуй, трудно будет перевешать.
Я возмущенно воскликнул:
— Повешения заслуживает каждый предатель! Много их или мало — не важно. Родина не простит тех, кто ее предает.
Она приблизилась ко мне, взяла за руку и нежно проворковала:
— Разве моя страна может причинить мне какое-нибудь зло?
Стараясь сохранить суровое выражение лица, я сказал:
— Да, может… очень даже может!
— Раз так… зачем тянуть? Вот мое горло. Задуши, и дело с концом.
Она взяла мою руку и поднесла к своей шее. Я отдернул руку:
— Пусти, пусти, глупая!
Но она придвинулась еще ближе и сказала с обворожительной улыбкой:
— Ничего ты со мной не сделаешь — не сможешь.
И, прижавшись пылающей щекой к моей щеке, прошептала страстно:
— Ты любишь меня, и я люблю тебя. Что нам до политики? Оставим ее политикам. А нас ждет любовь!
Она обняла меня и стала покрывать мое лицо поцелуями.
IX
Мы уютно устроились с ней рядышком на софе, в углу комнаты. Устало положив голову мне на плечо, она сказала с болью в голосе:
— Как бы мне хотелось пожить со своей семьей спокойно и безбедно.
Я удивленно на нее посмотрел:
— С твоей семьей?!
— А ты думаешь, что я без роду, без племени? Что у меня нет семьи? Родители-то у меня должны быть.
— Какая же у тебя семья?
— Моя семья — это… старик отец.
— Отец?!
— Да, он болен и нуждается в моей помощи.
Жалость пронзила мое сердце, я погладил Наваим по руке:
— А не могла бы ты зарабатывать на жизнь как-нибудь иначе?
По-прежнему держа голову у меня на плече, она ответила:
— Я начала самостоятельную жизнь честным трудом. Но постепенно меня сделали такой, какой ты меня видишь. Это все вы — мужчины! Вы портите нас, толкаете на путь греха! Это вы подводите нас к краю бездны.
— Но не все же мужчины таковы, — пробормотал я.
— Все вы одинаковы!.. — задумчиво сказала она. — Я не встречала ни одного, который хотел бы помочь, ничего не требуя взамен… Каждый домогался одного и того же!..
— Ты не права. Есть один человек, который искренне хочет тебе помочь.
Наваим подняла голову:
— Как же ты думаешь мне помочь?
— Подыщу тебе достойное занятие.
Она усмехнулась:
— Достойное занятие не даст мне и моей семье того, в чем мы нуждаемся.
— Зато вы будете жить как честные, порядочные люди.
Она пристально посмотрела на меня:
— Чем бы я ни занялась, мужчины все равно будут преследовать меня и постараются столкнуть на прежнюю дорожку.
— Ты можешь выйти замуж.
— А кто захочет на мне жениться? Вот ты, например, согласишься взять в жены такую, как я? Ну-ка ответь мне, да только откровенно!
— Не вижу в этом ничего невозможного, — ответил я не совсем уверенно.
— Мне нужен муж, который тратил бы на меня деньги, не скупясь. Я привыкла жить в довольстве, ни в чем себе не отказывая. И знаю только один способ обеспечить такую жизнь.
Помолчав немного, она продолжала:
— Допустим, мы поженимся. Но разве ты в состоянии дать мне жизнь, к какой я привыкла?
— Я всего лишь студент. Доходы мои весьма скромны, однако обещаю приложить все старания, чтобы…
Она прервала меня:
— Хватит об этом! Пусть судьба сама решает, как ей с нами поступить…
На лице ее появилось горькое, страдальческое выражение, и она тяжело вздохнула.
— Я смогу дать тебе все, что ты хочешь!.. — взволнованно сказал я. — Тебе достаточно только сказать… Я готов на все: на воровство, даже на убийство, лишь бы ты имела все, что тебе нужно.
Обвив мою шею руками, она стала осыпать меня горячими поцелуями:
— Мой дорогой… Я не допущу, чтобы из любви ко мне ты стал вором или убийцей. Никогда не толкну тебя на преступление ради удовлетворения своих прихотей. Нет… Нет… Если бы ты знал, как ты мне дорог! Прошу тебя — живи для меня, будь здоров и невредим. Мы будем по-прежнему любить друг друга, и да не разлучит нас злая судьба!