В это время подошла Роззи. Она обвела устало-ироническим взглядом площадку и неторопливо сказала:
— Фермер, ты мне нужен.
— Сейчас, Роззи. Мы сравняем счет.
Роззи помолчала. Потом тряхнула мальчишеской головой и требовательно повторила:
— Я жду…
Фермер развел руками, как бы извиняясь перед своей командой, и вышел из игры. Его проводили разочарованными взглядами.
— Что случилось, Роззи?
— Ничего. Мне скучно.
Наслаждаясь своей властью, Роззи положила руку на согнутую руку Фермера и повела его к палаткам.
— Странно, — насмешливо и безжалостно сказала Роззи. — Почему твоя мускулатура стала такой деревянной? Можешь расслабиться.
Фермер не нашел ответа. Он не умел отвечать быстро. Он был совсем другим человеком.
А Миллионер вместе с Юрой стоял у палаток, смотрел на спящего Жандарма и что-то соображал. На его остроносом лице застыла мстительная улыбка.
— Довольно бездействовать, — сказал он. — Сейчас мы кабаре устроим.
— Кабаре? — переспросил Юра.
— Беби, — Миллионер презрительно скривился. — Это такое мероприятие: сидишь и пьешь коктейль, а перед тобой джаз, герлс, световые эффекты — феерия! Умеют жить! Железно!
Миллионер вздохнул. Ясно было, о чем он вздыхает. У Юры было другое мнение. Он пробормотал:
— Не вижу ничего железного.
— Можешь не видеть, — зло сказал Миллионер. — Тащи краску.
Нельзя сказать, что Юра не понимал существа того самодеятельного спектакля, который они собирались разыграть. То, что затеял Миллионер, было оскорбительным для Николая Григорьевича Прохорова, а Юра его уважал. Но ведь погода в самом деле стала лучше. Выходит, Прохоров перестраховался?
Юра побрел к хозяйственному складу, надеясь на пути встретить Павлушу или, в крайнем случае, Лину, — посоветоваться. Он заглянул в клуб — нету.
Юра махнул рукой. В конце концов с бюрократизмом и перестраховкой в альпинизме надо бороться, невзирая на лица. Сколько групп могло сегодня уйти на восхождения, если бы не Прохоров?
Краску удалось достать масляную, и она плохо приставала к влажному боку Жандарма.
Миллионер нетерпеливо выглядывал из-за палатки.
Наконец Юра кивнул: «Готово!» И «джоны» вышли на площадку перед клубом, связанные веревкой, с ледорубами в руках, в штормовых костюмах с поднятыми капюшонами. За спинами у них висели чудовищные рюкзаки. Они шагали преувеличенно осторожно. Идущий впереди Миллионер время от времени останавливался, жестом просил его страховать и на ровном месте «рубил ступеньку». Только после этого он осторожно ставил ногу, оборачивался и командовал следующему: «Пошел!»
Юра сидел на траве около Жандарма и видел, как из разных концов лагеря собирались привлеченные пантомимой альпинисты. Смысл ее был ясен: группа отправлялась на восхождение, взяв все необходимое и страхуясь даже там, где страховаться не надо.
Миллионер обнаружил незаурядные мимические способности. Он забил в воображаемую скалу крюк и начал было спускаться, соблюдая классическое правило «трех точек опор», но, решив, что этот путь небезопасен, вернулся и, почесав в затылке, стал искать другой. Среди альпинистов послышался смех. Юра тоже засмеялся. Преодолев со «страшным напряжением» расстояние в пять метров, которое отделяло «джонов» от бетонной лесенки, Миллионер остановился перед ней в раздумье. Он заглядывал с высоты первой ступеньки вниз с таким выражением, будто под ним был обрыв в несколько сотен метров. Народ прибывал.
— Давай, давай. Не бойся! — закричал Женя Птицын.
Но Миллионер подозвал к себе остальных членов группы, и, обменявшись несколькими жестами, они стали готовиться к спуску способом «сидя на веревке» так, как действительно спускаются с отвеса.
Настало время. Юра щелкнул щенка по носу. Жандарм вскочил и, увидев перед собой столпившихся у лесенки «джонов», бросился на них с визгливым лаем.
Все увидели на его боку надпись: «Начспас».
Жандарм как будто категорически запрещал дальнейшее движение.
Взрыв хохота прокатился над толпой зрителей. Миллионер торопливо полез в карман штормовки за выходными документами, показал рукой на солнце, сквозь разрывы облаков освещавшее лагерь и ближайшие вершины, оправдываясь, похлопал по своему переполненному рюкзаку, — ничего не помогало.