Тед Уильямс
Мир теней и тварей
- Сан, иди! – зашептали вокруг.
Ноги послушно двигались, хотя больше всего девушке хотелось убежать куда подальше.
- Я не могу, - выйдя вперед, пробормотала она. Потом повторила уже громче. – Замените меня. Выберите кого-нибудь еще. Я не хочу.
- Тебя никто не спрашивает, хочешь или нет. Это не приглашение на свидание, а твоя священная обязанность, - грубо оборвал Сан Михайлов. – Думаешь, я стану уговаривать тебя? Кем ты себя считаешь? Особой голубых кровей?
- Меня не надо уговаривать, - взорвалась девушка. – Я не могу быть охотником.
- Интересное заявление… Эй, вы, - обратился Александр к работникам фабрики, - слышите, что эта девица говорит? Она не может быть охотником. Не может убивать тварей. Значит, вы должны жить в страхе, должны рисковать своими жизнями, потому что она, - кивок в сторону Сан, - не хочет исполнять свой долг.
- Мой отец был охотником. Он умер, патрулируя улицы. Кто-нибудь защитил его? А мою мать? Я – единственный близкий человек для нее. И если меня не станет, что будет с ней?
- Эгоистка. Маленькая трусливая эгоистка, – растягивая слова, словно получая от их произнесения небывалое удовольствие, протянул Михайлов. – Ты мне подходишь. Завтра жду вас троих в штабе к полуночи. Проверю, на что вы способны.
Мужчина развернулся и зашагал прочь. Его плащ, словно щупальца осьминога, шевелился на холодном сентябрьском ветру. Сан несколько раз беззвучно открыла и закрыла рот, потом закричала:
- Я не приду, так и знайте!
- К полуночи, - повторил Михайлов.
- Что он о себе возомнил? - возмущалась Сан, протягивая шланг для полива между грядками. Толкающийся тут же Захар пожал плечами. – Отойди, не мешай!
- Ты меня сейчас побьешь, но я все же скажу.
В розовато-фиолетовом свете фитоламп лицо парня выглядело сюрреалистично. Только сейчас Сан поняла, что даже не знает, какого света у него по-настоящему глаза. Она ни разу не видела Захара при свете дня. Девушка и себя-то не видела, довольствуясь искаженным синими лучами отражением в небольшом зеркальце. Минимум информации, максимум безопасности.
Сан остановилась, нахмурилась. Обычно с такой фразы начинались ее ссоры с другом. Но остановить Захара от признаний было так же невозможно, как соорудить речную плотину из картонных пакетов. Если уж парень собрался высказаться, то сделает это непременно. Так что проще выслушать.
- Ну? – Короткое разрешение.
- В чем-то Михайлов прав.
- Ты про эгоистичную трусливую девчонку?
- Нет. Я про то, что охотники – такие же люди. Как ты, как я. У них есть семьи, есть те, кто остается дома, беспокоясь за них. Но они выполняют свой долг. Охраняют нас всех от тварей.
- И к чему это приводит? – догадавшись, к чему Захар ведет, зло бросила Карпатова. – Я осталась сиротой из-за треклятого долга. Думаешь, кто-то заметил, что одним охотником стало меньше? Да всем плевать, кроме моей матери и меня. Это мы плакали по ночам, мы страдали, пока остальные продолжали жить, как ни в чем не бывало. Твари? Их стало меньше? Не знаю… мой отец уничтожил десятки теней, но они как высасывали людей, так и продолжают. Тогда зачем все это? Зачем такие жертвы?
- По-твоему, надо просто опустить руки? Плюнуть на все, пусть мир катиться в тартары?
Сан нервно дернула шланг, распутывая еще одно кольцо. Главное, смотреть под ноги и не затоптать маленькую щеточку из изящных листочков.
- Открою тебе маленький секрет, - саркастически улыбнулась Сан. – Этому миру уже некуда катиться. И нет, сдаваться – не вариант. Но пусть воюют те, кому нечего терять. Пусть в охотники идут те, кто считает, что только так может принести пользу. Я кормлю людей. И пусть моя профессия не так почетна, но жизней она спасла не меньше, а может и больше.
- Тогда приходи завтра в штаб вместе с нами. Выскажешь свои соображения лично начальству корпуса. Слушай, в конце концов, это всего лишь проверка. Ты вряд ли им подойдешь, - глядя, с каким трудом подруга подтаскивает свою ношу, Захар схватился за шланг. Сан обдала его ледяным взглядом, но помочь позволила. – Ты же даже шокер не удержишь. Михайлов это поймет и отпустит тебя восвояси. А если не явишься, они тебе такой штраф выпишут – век не расплатишься.
Тут приятель был прав. Зарплата на фабрике была мизерной, прямо скажем. И хотя правительство выдавало всем гражданам так называемый «социальный набор», не дающий умереть с голоду, но терять последний источник дохода не хотелось.
- Хорошо, - согласилась Сан. – Я пойду, но лишь для того, чтобы ко мне не было никаких претензий. Еще не хватало быть кому-то обязанной.
В отличие от военных, охотники предпочитали быть ближе к гражданскому населению. Так что никаких закрытых казарм и объектов повышенной секретности. С виду штаб охотников ничем не отличался от обычного офисного здания. Только внутри располагались не кабинеты с жужжащей техникой, а просторные тренировочные залы и оружейные комнаты.
Над входом висел одинокий фонарь почти бирюзового цвета, вместо таблички на двери, надпись на которой все равно невозможно было бы прочесть. Вряд ли кто-то перепутал такой знак и прошел мимо. Световая система, принятая более семидесяти лет назад являлась такой же неотъемлемой частью жизни, как дорожные указатели прошлого века.
Голубой – охотники, темно-фиолетовый – медицинское учреждение. Над административными зданиями красовались зеленоватые огоньки, а над общественными столовыми – почти желтые. Маленькие светодиодные лампочки, дающие лишь ориентир, чтобы окончательно не заблудиться.
Привратник у входа читал книгу, сидя в специальной будке. Не допотопную бумажную, и даже не электронную, а полупрозрачную органико-силикатную со специальной системой подсветки. Такие появились всего несколько лет назад, но приобрели небывалую популярность. Сан вспомнила, как выпрашивала подобную штуку у отца на день рождения. Через два месяца на него напала свора теней, а книжка так и осталась не распакованной. У девушки просто не хватало мужества взять ее в руки.
Заметив вошедшую троицу, читатель оторвался от своего занятия и потянулся к телефону.
- Эй, капитан, к вам пришли, - доложил он. Потом развернулся к растерянным друзьям. – Сейчас Александр Яковлевич спустится. Подождите пока здесь. Вы, значит, наше пополнение?
- Вроде того, - пожал плечами Ванятка. – Ваш капитан, правда, в этом сомневается.
- А, ну-ну, - засмеялся охотник. – Ничего, вы привыкнете. Михайлов любит измываться над новичками. Это у него такой метод проверки на вшивость. Если в течение пары недель не сбежишь, будет любить и уважать, как родного брата, - быстрый взгляд на Сан. – Или сестру.
- Мне его уважение не нужно, - буркнула та.
- Это ты зря, девочка. С людьми надо ладить. Особенно, если от них зависит твоя жизнь. К тому же Михайлов не такой уж плохой мужик. Он с виду злой, а на деле – вполне адекватный. Гадить просто так без причины не будет. И своих в обиду никогда не даст.
- А к чему вообще такая мобилизация? Ведь твари ушли, - вмешался в излияния охотника Захар.
- Ушли? Нет, ничего подобного.
- Но ведь в новостях сказали… ни одного нападения за полгода, - как-то беспомощно пролепетал Ваня.
Все трое приятелей вопросительно уставились на охотника. Мужчина прокашлялся, пригладил пышные усы, явно готовясь произнести давно заготовленную речь. Но шаги на лестнице сбили его. Охотник вытянулся по стойке смирно и зычно гаркнул:
- Капитан, трое гражданских по вашему приказанию прибыли!
- Да вижу я, - отмахнулся Михайлов.
Широченное пальто сменила форма охотников: водолазка и удобные штаны, заправленные в высокие берцы. Зато кепка никуда не делась, на этот раз надетая слегка на бок. В довольно ярком синем свете стало возможным разглядеть капитана. С возрастом Сан попала в точку. Мужчине было не больше тридцати пяти. Лицо его «украшала» неопрятная щетина и шрам, проходивший через правую щеку. Заметив, что Сан рассматривает его, Михайлов резко бросил: