Вот почему допрос всегда был стихией комиссара Вутса, и вот почему комиссар Вутс за какие-то пять лет сделал совершенно феерическую карьеру, поднявшись (или опустившись?) от вышибалы заведения «Милости просим на два часа!» до полицейского комиссара, имея к тому же перспективу, которая не снилась Гарду.
Сидя сейчас перед тремя преступниками, хранящими упорное молчание. Гард лихорадочно размышлял, что ему делать. Ясно было одно: операцию следует завершить ювелирно тонко, так, чтобы не осталось даже шрама. Никакие графики не должны быть смещены, ничто не должно быть остановлено или отложено. Самолет, из-за которого «бьюик» кружил по городу, убивая время, обязан подняться точно по расписанию, хотя неизвестно было, какой это самолет…
Их взяли в лифте — молниеносно, без посторонних глаз, что называется, с ходу. Спящую Рони Фишер — ей, очевидно, они вкололи изрядную дозу снотворного — инспектор Мердок незаметно перенес в машину к «седьмому» и оставил там под наблюдением помощника. Поднявшись в лифте на самый верхний, двенадцатый этаж аэровокзала, считающийся служебным, Гард без подробных объяснений занял пустую комнату, отделавшись от дежурного лаконичным: «Мне необходимо!» — и показав ему жетон на лацкане пиджака.
Честер остался внизу и прогуливался вблизи черного «мерседеса», пока к нему не спустился Таратура. Они вместе внимательно обследовали машину, но ничего существенного не нашли, если не считать трех ампул из-под морфинила, шприца, оберток от шоколадных конфет и небольшого странного свертка, в котором лежали два полотенца.
Затем Таратура вернулся к Гарду.
В первые пять минут удалось выяснить, что молчаливая троица располагает документами на имя Роберта Сболла, Юджина Харри и Ли Кнехта; бумаги, разумеется, могли быть липовыми. В списках пассажиров, направляющихся в Аддис-Абебу, на остров Холостяков и в Токио, эти фамилии не значились, что тоже еще ни о чем не говорило, поскольку продажа билетов осуществлялась без предъявления документов.
Было три часа тридцать минут дня. Пассажиры потихоньку подтягивались к желто-синему автобусу, который должен был доставить их к приземистому четырехтурбинному «Конкорду», идущему через десять минут рейсом в Аддис-Абебу. Наблюдая эту картину с высоты двенадцатого этажа, Таратура подумал о том, что мечта его детства опять горит синим пламенем.
Гард начинал допрос по второму заходу:
— Итак, кто вами руководит?
Молчание.
— Ваш дальнейший маршрут?
Молчание.
— Цель кражи?
Гробовое молчание.
— Хорошо, — сказал Гард. — Попробую играть с вами в открытую, господа!
Господа дружно заулыбались.
Тот, у которого были документы на имя Юджина Харри — сорокалетний мужчина с белыми бровями и крашеной головой, — положил ногу на ногу.
— Начинайте, комиссар!
Гард уже раньше всматривался в него, пристально поглядел и на этот раз. Определенно что-то вспомнив, он сказал:
— Мне известно, что девочку зовут Рони Фишер, она была украдена сегодня утром на площади Примирения…
— Мы тоже читаем газеты! — бесцеремонно перебил Харри.
— Я знаю также, — не обращая внимания на реплику, сказал комиссар, — что в этом хищении вы не принимали участия. Ребенок был передан вам в час пятнадцать у кафе «Нимфа». Зато вы… — Гард повернулся к Юджину Харри, — вы были старшим группы, которая похитила пятилетнего Майкла Честера в парке Сента-Клосс, в районе Круглых прудов, 24 мая, в двенадцать сорок дня!
— Фью-у-у! — присвистнул Харри, то ли удивляясь, то ли выражая восхищение осведомленностью комиссара.
— Состав вашего преступления налицо, — сказал ему Гард. — Нам хватит этого, чтобы посадить вас за решетку. Но если вы…
— Как рэкетиров? — перебил Харри.
— Возможно, — сказал Гард.
— Ну и валяйте!
Гард понял много больше того, что хотел сказать Харри. «Конечно, из двух бед он предпочитает наименьшую…» — подумал комиссар, но взгляд его, скользнув по стене, остановился на часах. Они показывали сорок минут четвертого.
Взревели турбины «Конкорда». Еще минута — и с этим рейсом, быть может, улетит последняя возможность проникнуть в тайну исчезновения детей.
Или шансы сохраняются до следующего рейса?
Харри тоже посмотрел на часы. Ни один мускул на его белесом лице не отразил волнения. Было похоже, что и в этой компании он исполняет обязанности старшего.
«Конкорд» взмывал в воздух.
Ну что ж, придется начинать новый тур, надеясь на выигрыш второго промежуточного финиша. Когда он? В 16:10? Всего тридцать минут форы?