Голос умолк.
— Все ясно, — шепотом сказал Таратура. — Это дверь, которую мы искали. Весь вопрос, как в нее войти.
Никаких ручек, даже выступов не было.
— Она открывается изнутри и к нам, — сказал Честер.
— Откуда вы знаете? — спросила Сюзи.
— Здесь, где мы находимся, избыточное давление, — прошептал Честер. — Ведь мы явно ниже уровня моря. Значит, чтобы открыть дверь, надо уравнять давление снаружи и внутри.
— Пожалуй, ты прав, — прошептал Таратура. — Или искать другую дверь?
— Поплыли домой, — робко попросила Сюзи.
— Погоди, крошка, — перебил Таратура. — Общая схема нам ясна. Ничего, как видите, страшного нет. — Он внимательно разглядывал кусок брезента, на котором сидела Сюзи. — Все очень просто, я бы сказал, даже примитивно!
И Таратура изложил в нескольких фразах свой план: если с помощью брезента навести пластырь на то отверстие, через которое они всплыли и через которое уходила подогретая вода, движение этой воды, по существу, прекратится, она перегреется, теплообменник перестанет срабатывать, и дверь, по мнению Таратуры, легко откроется.
С пластырем справились довольно быстро и заняли места на лесенке и площадке. Легкое противодавление, создаваемое рабочей крыльчаткой, удерживало брезент на трубе. Поскольку стока воды не было, ее уровень в камере поднимался, но ненамного. Честер погасил фонарь. Он вновь сидел на лесенке. Таратура шептался с Сюзи на площадке и через каждую минуту просил Честера окунать в воду ногу и проверять, насколько она нагрелась.
Вода грелась довольно медленно, но грелась. Минут через тридцать было уже горячо. Честер понял, что температура приближается градусам к пятидесяти. Стало душно и по-настоящему жарко, но они терпели.
Вдруг за дверью раздался уже знакомый сухой голос автомата:
— Внимание, говорит центральный пост. Перегрев во втором контуре реактора. Посту 73 снять температуру во втором контуре.
— Ага! — тихо завопил Таратура. — Дошло наконец!
В этот момент тон звуков в зале, к которому они уже привыкли, изменился. Честер зажег фонарь, и они увидели, что крыльчатка стала вращаться гораздо быстрее. Под ними ходили маленькие волны кипятка, а брызги достигали ног Честера.
— Все идет по расписанию, — сказал Фред. — Они разогнали крыльчатку, чтобы увеличить теплосъем, но, если брезент выдержит, ничего у них не выйдет.
— Слушай, — сказал Честер Таратуре, — а ведь у нас еще одна неувязочка получается. Если дверь открывается сюда, в камеру, то, когда она начнет открываться, она прижмет нас, и придется прыгать в кипяток.
Сюзи жалобно пискнула.
Таратура молчал. Потом сказал:
— Значит, так. Если дверь начнет открываться, Сюзи станет за дверь, а я побеспокоюсь, чтобы она не очень широко раскрылась. Ты, Фред, на всякий случай…
— Внимание, говорит центральный пост, — перебил Таратуру голос за дверью. — Немедленно устранить перегрев во втором контуре реактора!
— Ну, теперь можно ждать гостей, — сказал Честер. — Однако встреча будет чересчур жаркой, — добавил он, вытирая пот со лба. — Слушай-ка, — он дернул Таратуру за ногу, — а если сюда нагрянет целая ремонтная бригада, человек десять, что тогда?
— Перекидаем всех в кипяток и полезем наверх, — бодро отозвался Таратура.
— Тихо! — перебила Сюзи.
Наверху что-то щелкнуло, раздался какой-то скрип, звуки каких-то движений, опять щелчок, потом шипение. Таратура начал срывать водонепроницаемый мешочек со своего пистолета.
Потом они услышали тяжелые шаги над головой: кто-то спускался к двери.
— Кажется, один, — прошептал Таратура на ухо Сюзи.
Заскрипел штурвал замка, толчок — и узкая щель света вспыхнула перед ними. И начала расширяться.
— Ну и баня тут, черт побери, — раздался спокойный, даже сонный голос, и в этот момент, скользнув из-за двери, Таратура уже приставил к груди говорящего дуло своего семизарядного «шелеста».
— Одна маленькая просьба, — тихо сказал Таратура, — где здесь можно обсушиться и выпить чего-нибудь прохладненького?
Потом, десятки раз вспоминая этот эпизод, и Честер и Таратура говорили, что все их планы, рассчитанные на внезапность и неожиданность, провалились в первый же миг встречи с незнакомцем. Он не только не выказал никакого страха, замешательства, паники, напротив, он привел в полнейшее замешательство всю тройку, ответив на вопрос Таратуры совершенно спокойно, так спокойно, будто не только ожидал встретить за дверью голого человека с пистолетом, но и был уверен, что этот человек ждет его.