— Как вас понимать? — резко спросил Дорон, изменившись в лице.
— Мадам, — сказал Гард, повернувшись к Дине Динст, — теперь вы можете, я позволяю вам безнаказанно объявить своему шефу то, что сидит на кончике вашего языка, но не срывается из-за боязни получить пулю в переносицу.
— Дина! — нетерпеливо воскликнул Дорон. — Что все это значит?
— Здесь был журналист Честер, — устало произнесла Динст.
— А сейчас, — добавил Гард, — как видите, его нет.
Генерал, еще не веря своим ушам, остервенело огляделся вокруг, словно хотел убедиться, что Честера действительно нет, и вдруг сделал ладонями ровно три тихих хлопка, означающих «бурные аплодисменты» в адрес комиссара Гарда. Затем сделал паузу и, дав волю своим истинным чувствам, с силой ударил кулаком по столику. Бутылка стерфорда, подпрыгнув, перевернулась. И в следующее мгновение Дорон уже смеялся, из него воистину мог бы получиться блестящий актер.
— Какой замечательный, но чрезвычайно глупый ход! — проговорил он сквозь приступ смеха. — Ну и концовка! Надеюсь, вы понимаете это, комиссар? Или вы все еще не согласны с тем, что в интересах того же маленького Честера старшему Честеру следует молчать?
Гард стоял, склонив голову, словно ему на затылок тяжело давила чья-то рука.
Немного успокоившись, Дорон сказал:
— Да, это резко меняет ситуацию. Давно ушел Честер?
— Что вы хотите предложить? — спросил Гард.
— Догнать его. Вернуть.
— И что дальше?
— Уговорить молчать! Да опустите свой пистолет! — заорал Дорон инспектору Таратуре. — Скажите ему, комиссар! Я гарантирую вам безопасность! Всем! Вы мне нужны живые и невредимые! Остановите Честера, и я сделаю его и вашу жизнь безбедной, я…
— Честер уже покинул «зону», — перебил Гард. — Кроме того, я уверен, что он не пойдет на наши уговоры, даже если бы попытались его уговорить.
— Так… — Дорон хрустнул пальцами рук. — Очень глупо. Это же глупо, комиссар Гард. Вам все равно следует попытаться… — Затем генерал произнес тихо, как бы говоря сам с собой: — Разгром типографий левых газет не поможет, есть печать других стран… Но дело даже не в этом. Члены Тайного совета все равно узнают… Так. Вы можете сказать мне, где будет находиться Честер, я сам попытаюсь его урезонить?
— Он мой друг, — коротко ответил комиссар.
— Как вы старомодны!
— Я хорошо знаю ваши «резоны», генерал.
— Ладно, — поморщился Дорон, — позвольте мне отдать наверх кое-какие распоряжения.
— Какие именно?
— Я хочу помочь вам и вашим спутникам как можно быстрее оказаться на материке. Надеюсь на ваше благоразумие, комиссар. Здесь вы мне совершенно бесполезны. А там… Только вы способны остановить Честера, потому что вы, надеюсь, понимаете, как это необходимо ему же, и только вы знаете, где его можно найти. Выходите сами из тупика, Гард! Если вы действительно хотите сохранить жизнь детей…
18. А ЖИЗНЬ НЕ СТОИТ И ЛЕММА…
— Линда? Это Дэвид.
— Слышу.
— Новости есть?
— Увы.
— Знаете, я сбился с ног.
— Ах, Дэвид!
— Тот звонил?
— И опять не назвался.
— О Фреде никому не слова. Вы слышите, Линда?
— Слышу. Скажите мне правду о Майкле.
— Нужно держаться, дорогая.
— Я не ребенок, Дэвид.
— Могу повторить: он жив. Остальное потом.
— За что вы меня мучаете?
— Я позвоню позже.
— Ах, Дэвид!
Честер как в воду канул. Он мог вернуться в Нью одновременно или чуть раньше Гарда, но розыски, организованные комиссаром, дали пока нулевой результат. В конце концов Фред должен был явиться домой или хотя бы позвонить жене, и Гард уже в пятый раз беспокоил Линду.
Конечно, Честер молодчина, он прекрасно законспирировался, понимая, что имеет дело с опасным противником. Но если он знает, что Гард уже в городе, скрываться от комиссара глупо, а если он думает, что Гард еще в «зоне», давно пора поднимать тревогу. Впрочем, не исключено, что Фред еще сам не выбрался с острова. А вдруг он застрял в трубе, сидит там со своим Шизом и ждет помощи? Или, что еще хуже, и помощи уже не ждет?!
Комиссар не на шутку волновался.
Возле квартиры Честера, перед входом во все без исключения редакции левых газет, на аэродромах и у дворца президента — всюду были расставлены посты, держащие прямую связь с дежурным по управлению. Сам комиссар объездил на машине любимые и наиболее посещаемые Честером кабаки, побывав даже в «Указующем персте», с которым Фред разругался больше года назад.