— Подходящая ночь для возвращения! — нарочито беспечно произнесла она.
— Мне очень жаль, что я вас испугал.
Кир протянул руку, и его крепкие теплые пальцы приподняли ей лицо за подбородок. Ее вдруг охватила дрожь, и она была не в состоянии это скрыть.
— В следующий раз, будьте уверены, я позвоню и дам вам знать, что возвращаюсь домой, — пообещал он хриплым голосом.
— Возможно, в следующий раз, когда вы уедете, я буду уже в Лондоне, потому что моя работа здесь закончится.
— Вы так торопитесь уехать от меня, Джорджия? — Его голос прозвучал насмешливо, а пальцы сильнее сжали ей подбородок.
— Я не это хотела сказать. Просто Валери рано или поздно вернется, а я…
— У вас своя жизнь в Лондоне… Понимаю.
Он опустил руку, а Джорджии показалось, что у нее отняли что-то жизненно необходимое.
— Ваша лондонская жизнь включает в себя, вероятно, и мужчину? — требовательным тоном спросил он, пронзив ее взглядом.
Джорджия хотела отвернуться… и не смогла.
Его вопрос поверг ее в панику. Если бы он только знал, как она неопытна в сексуальных вопросах…
Но он, скорее всего, не поверил бы этому. Возможно, стал бы насмехаться над ней либо решил, что она говорит неправду.
Джорджия теребила воротник короткого халата.
Наверняка ее неопытность написана у нее на лице.
— Вы правы. Сейчас не время для ночных признаний, и вам следует уйти. Нам обоим пора спать… каждому в своей комнате!
Джорджия густо покраснела. Что за чушь она сморозила! А Кир выглядел мрачным — ее неловкое замечание не вызвало у него улыбки.
— Да, мне лучше уйти, — сказал он, — пока я не закончил то, что начал до появления моей верной домоправительницы, которая все испортила! Но вас это, вижу, обрадовало!
Он вышел, подчеркнуто плотно закрыв за собой дверь, а Джорджия осталась стоять, замерев на месте. В душе царило полное смятение от переизбытка чувств. Про грозу, которая продолжала свирепствовать за окном, она забыла, так как голова кружилась в собственном диком вихре мыслей.
Кир ошибся, сказав, что она обрадовалась появлению экономки. Он очень сильно ошибся.
— Доброе утро, Мойра.
— Джорджия, дорогая!
Экономка подняла голову от плиты и приветливо посмотрела на Джорджию, сразу заметив на ее бледном лице следы бессонной ночи.
— Вы, видно, тоже плохо спали, как и я, милочка. Господи, ну и ночь выдалась! Садитесь, девочка, а я приготовлю вам чашечку крепкого чая.
— Спасибо, не откажусь. И простите меня за то, что потревожила вас ночью, когда хлопнула дверью, выходя в коридор.
— Забудьте об этом. Дело в том, что с возрастом начинаются проблемы со сном. Так что вы здесь ни при чем. А теперь садитесь и пейте чай.
Джорджия придвинула к большому столу стул с плетеным сиденьем.
На красочном подносе, где был изображен горный шотландский пейзаж, стояли баночки с джемом. Она рассеянно взяла апельсиновый.
Голова у нее была занята совсем другим: вот-вот откроется дверь кухни и появится босс.
Ночью, после его ухода, она лежала без сна не от продолжающего грохотать грома, а от мыслей о Кире.
Губы пульсировали, словно предвкушали его поцелуй, и Джорджия спрашивала себя, что произошло бы, если бы Мойра не постучала в дверь.
Но больше всего ее мучило то, что она хочет поцелуя Кира, а надо бы противиться этому.
Что со мной происходит?
Она всегда избегала связей с мужчинами, у которых работала, и на то у нее была веская причина. Она отвечает за своего брата, и для нее это — самое главное. Она должна сделать так, чтобы Ной чувствовал себя уверенным и защищенным в жизни, несмотря на то что он лишен внимания родителей.
С нее вполне хватало забот о том, чтобы обеспечить их с Ноем крышей над головой и избежать долгов. А романтические отношения с шефом могли осложнить и без того се нелегкую жизнь.
Но сейчас здравомыслие неожиданно испарилось.
Наверное, во всем виновата гроза.
Да, конечно. Только поэтому она по-дурацки повела себя.
Гроза — ее ахиллесова пята. И к тому же она на самом деле была уверена, что кто-то влез в дом.
Если бы не эти два обстоятельства, она ни за что не допустила бы, чтобы Кир вошел в ее комнату, не говоря уже о том, чтобы позволить ему утешать ее и попытаться поцеловать!
Но в глубине души Джорджия знала, что обманывает себя.
Она ведь скучала по нему, когда он был в Нью-Йорке, и не могла дождаться его возвращения. Она знала, что это неразумно и ни к чему хорошему не приведет, но была бессильна совладать с собой.