— Я хорошо тебя понимаю, Кир, и уверена, что ты будешь замечательным отцом — можешь не сомневаться. — Она откинула назад растрепавшиеся от ветра волосы и улыбнулась ему. — Но прежде всего мне нужно знать, действительно ли ты хочешь этого ребенка. Может, ты считаешь, что я таким образом загоняю тебя в тупик?
— Загоняешь в тупик? — Кир сделал к ней шаг. — Любимая, да ты загнала меня в тупик, стоило мне впервые взглянуть на тебя! — Его глаза были прикованы к ее лицу. — Я люблю тебя и хочу, чтобы тебе было хорошо, чтобы у тебя была свобода выбора, Джорджия, и чтобы ты больше не жертвовала собственными интересами. Ты сама решишь, как тебе жить дальше. Слышишь?
— Слышу.
— Тогда все решено.
— Что решено?
— То, что мы поженимся.
— Поженимся?
— Если ты подумала, что я собираюсь жить с тобой в грехе, то скорее передумай! В нашем роду это не приветствуется, — пошутил Кир.
— Ты хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж?
Голос у нее задрожал, она, словно загипнотизированная, не могла отвести широко раскрытых глаз от лица Кира.
— Разве я только что этого не сказал?
— Но ты не сделал мне предложение, как положено! И не спросил, люблю ли я тебя!
На какую-то, долю секунды Кира охватили тревога и сомнение.
— Джорджия, ты любишь меня?
— Очень люблю, Кир.
Он облегченно вздохнул, синие глаза радостно засверкали.
— Значит, ты выйдешь за меня и сделаешь меня самым счастливым человеком, таким счастливым, о чем я даже и не мечтал?
— Да, любимый… я постараюсь.
Джорджия обхватила руками его шею и подняла голову, принимая страстный и нежный поцелуй.
Кир предавался очередному эротическому сну.
На этот раз ему снилась стройная кареглазая шатенка — наверняка звезда шоу, на которой из одежды было что-то крошечное, ярко-красное, кружевное. Ему безумно хотелось сорвать с нее этот едва прикрывающий тело лоскуток… предпочтительно зубами.
Но в этом сне его желание приобрело новые оттенки. И имело прямое отношение к Джорджии, к его чувствам к ней.
Произошло это, спустя неделю после свадьбы. В Париже во время медового месяца они почти не выходили из роскошного номера в отеле, и Кир не знал, как по возвращении они будут описывать своим знакомым парижские достопримечательности.
Но вообще-то ему было безразлично, кто что подумает. Эта женщина, эта добрая, прекрасная, сияющая шатенка перевернула его мир, и он не желал, чтобы что-то изменилось.
— Кир…
— Да, любимая?
— Я сейчас сделаю тебя очень-очень счастливым.
— Ты уже сделала меня таким счастливым, каким я себя и представить не мог, любовь моя. Что еще ты придумала?
— Значит, у тебя нет никакого воображения! Что, если я сделаю вот так?
Джорджия стянула с себя полупрозрачные алые трусики, бросила их через плечо и игриво улыбнулась.
Кир застонал, а она потерлась крепкой упругой попкой о его бедра, затем села на него верхом.
Он не успел произнести и слова, как она нагнулась и он ощутил вкус ее губ, пахнущих вином и ароматным итальянским кофе, которым они наслаждались после обеда.
Джорджия приподняла голову, перевела дух после затяжного поцелуя и наградила мужа соблазнительной, провоцирующей улыбкой, перед которой не устояло бы даже мраморное изваяние.
Кира охватило сильнейшее желание, граничащее с болью.
Его красавица жена, еще совсем недавно невинная девушка, проявляла настоящее искусство соблазнения, и он подтрунивал над ней, говоря, что она наверстывает упущенное время.
И он не допустит, чтобы какой-то другой мужчина восхищался обретенным ею талантом! Он будет вместе с Джорджией вечно.
— А как насчет вот этого? — Она потерлась о его и без того набухший член, а он сжал руками ее хрупкие плечи и опустил на себя, целуя крепко и ненасытно.
Она вздыхала и постанывала, когда его пальцы заскользили внутри ее плоти, лаская и возбуждая. Прикусив зубами ее нижнюю губу, он постепенно погрузился полностью в ее теплое, влажное лоно.
— А как вам понравится вот это, миледи Глентейн? — хриплым шепотом шутливо произнес он, глядя, как переливаются золотые и зеленые крапинки в ее глазах, и продолжая погружаться все глубже в мягкую, податливую плоть.
— Мне… это очень нравится, — задыхаясь, ответила Джорджия. Темные волосы рассыпались по плечам, обрамляя полное восторга лицо.