В мерцании свечей синие глаза Кира блестели подобно светлячкам. На мгновение Джорджии показалось, что они с ним одни в комнате.
— Да нет. Я уже говорила… — Щеки у нее горели под его прямым взглядом. — Я обычно очень занята… и на работе и дома.
— Разве вы никогда нигде не бываете и ни с кем не общаетесь?
Куда он клонит?
Джорджию охватило смятение. Ей хотелось есть, а не отвечать на эти вгоняющие в краску вопросы.
— Я встречаюсь с друзьями, мы ходим в кино или в кафе…
Последнее время она никуда не ходит и ни с кем не встречается, потому что слишком занята работой, к тому же бесконечная нехватка денег…
Но это ее личные дела, которые она совершенно не хочет обсуждать с едва знакомыми людьми.
Кир, наблюдая, как колышется у Джорджии грудь под скромным розовым платьем, спрашивал себя, почему он вдруг выпытывает у нее подробности личной жизни. А стоило ему остановить взгляд на ее красивом лице, как где-то внутри начинало зреть необъяснимое напряжение.
Надо поподробнее расспросить Ноя о сестре! Он совершенно не готов к тому, что она может зачаровывать своими глазами, улыбкой, голосом. Она легко краснеет от неловкости… ее гладкая кожа блестит при свечах словно атлас…
Если бы он все это знал заранее, то, возможно, не согласился бы на ее приезд в Глентейн. Джорджия Камерон оказалась слишком волнующей его женщиной. А ведь ему предстоит столько дел. Теперь, когда Робби умер, он обязан заниматься поместьем, думать о жизни слуг в доме и о деревенских жителях, целые поколения которых работали на этой земле с незапамятных времен. И все они рассчитывают на лэрда Страхана.
Глентейн находился во владении семьи Кира не одно столетие, а теперь никого, кроме него, не осталось. Правда, есть дальний родственник в Кейптауне, но он не горит желанием вернуться в Шотландию, так как почти всю жизнь занимается виноделием в Южной Африке.
Кир должен полностью погрузиться в дела поместья, чтобы завоевать уважение людей, зависящих от него, но, если он станет отвлекаться на очаровательную мисс Камерон, это не пойдет на пользу дела.
— Давайте есть, а то суп остынет.
С этими словами он отвел глаза от Джорджии и занялся едой.
На следующий день Джорджия встала рано и выбросила из головы мысли о вчерашнем обеде и царившей за столом натянутой атмосфере.
Сегодня — новый день, и им с боссом необходимо притереться друг к другу, чтобы чувствовать себя более непринужденно.
Джорджия была полна решимости добиться успеха. У нее все должно получиться! Она выбралась из Лондона, поживет в сельской местности, о чем всегда мечтала, и к тому же заработает кучу денег.
Нечего мучиться сомнениями, правильно ли она поступила, приехав сюда.
Она торопливо умылась, надела джинсы, кроссовки, старую футболку Ноя и пошла на кухню за Хеймишем, чтобы отправиться с ним на прогулку.
В доме было тихо, как в церкви. Джорджия осторожно отворила дверь и вышла.
Какое чудесное утро! Вдалеке над высокими соснами возвышались горы, вершины которых окутывал, подобно паутине, прозрачный туман.
Джорджия замерла от восторга, на глаза навернулись слезы, а Хеймиш выжидательно смотрел на нее.
— Господи, что за упоительный воздух, — прошептала Джорджия и смахнула влагу со щек.
Глядя на потрясающий пейзаж, она подумала, что с удовольствием провела бы здесь оставшуюся жизнь.
А Хеймиш, снятый с поводка и опьяненный тем, что он на воле, понесся по ярко-зеленой траве к огромным деревьям, которые, подобно часовым, опоясывали горы.
Джорджия устремилась за ним, чувствуя, как спадает напряжение после первого дня в Глентейне.
Спустя час, вернувшись в дом, она не стала завтракать вместе с Киром в маленькой столовой, а предпочла компанию Мойры на кухне.
Они уютно устроились за большим столом, пили чай и ели тосты с маслом и джемом, когда вошел хозяин Глентейна.
— Джорджия… мне надо с вами поговорить.
Застигнутая врасплох его появлением, она хотела было встать.
Ей вдруг пришло в голову, что Кир Страхан всегда будет выделяться среди окружающих. В нем чувствуется врожденная властность независимо от того, что он является владельцем этого громадного дома и обширных земель. И неважно, во что он одет — на его худощавой мускулистой фигуре все сидит отлично… Впрочем, одежда на нем очень дорогая.
У Джорджии пропал аппетит, и она нервным жестом — как ей показалось, не слишком изящно — заправила выбившийся каштановый завиток за ухо.
— Да, конечно.
— Сначала позавтракайте. Я буду в кабинете. Мойра вас проводит.