– Хватит в семье и одного музыканта, – вставила Антонина Марковна свое веское слово.
– Пока двух, – Ида Ивановна едва заметно поджала губы. – Вот когда родятся внуки…
– Чтобы они родились, надо не опоздать в ЗАГС, – баба Тоня поднялась из-за стола. – Так что пойдемте, девоньки, пойдемте.
Дунина мама взяла пакет со сладостями, Ида Ивановна – со спиртным, намереваясь его передать Ростиславу. Но сначала этот пакет проинспектировала Антонина Марковна.
– Ида, а ты мою наливочку что, не положила?
Женщины переглянулись, улыбнулись друг другу и дружно вышли с кухни.
Все получилось быстро, весело и немного сумбурно. Дуне в какие-то моменты казалось даже, что происходящее – сон. А вот когда в красиво убранном зале строгая женщина спросила ее: «Согласны ли вы?..», – сразу поняла: оно, настоящее, главное. И немного помедлила с ответом. Просто для того, чтобы запомнить эту минуту. Дуня не волновалась совсем, взглянула на Ваню и твердо ответила:
– Да.
Гулять решили в «госТИНцах». Потому что… потому что… Тихий, хитро посмеиваясь, сказал, что с меню и вообще с ресторанными делами разберется сам.
На пороге ресторана молодых встречала баба Тося в красивом французском берете (чай, на дворе не май месяц!), держа на расшитом птичками рушнике румяный каравай. Кто больше откусит, тот и глава дома.
– Кусай под колоском прямо, там подпилено, – услышала Дуняша басовитый шепот Тихого прямо на ухо.
Под колоском так под колоском! А подпилено было хорошо, даже отлично! Так, что полкаравая сразу оказалось у Дуни. Пришлось срочно подставлять ладони, чтобы кусок не упал на землю.
– Отличное фото! – закричал Фил, любуясь невестой с половиной пирога в зубах.
Ваня рядом хохотал в голос. Дуня все же откусила кусочек, а остальное у нее из рук забрал теперь уже муж.
– Не надо было таких жертв, – сказал он негромко и улыбаясь, – я и так на царскую власть не претендую.
После чего… быстро съел весь кусок сам! Ну, врун же!
Теперь уже смеялась Дуняша. И в какой-то момент встретилась глазами с бабой Тосей, которая утирала кончиком пальца слезу – то ли от смеха, то ли…
Они потом сумели немного поговорить, когда Дуня во время перерыва между холодными и горячими закусками обходила гостей, в очередной раз принимая поздравления. Антонина Марковна сидела на стуле, повернувшись лицом к залу, и рассматривала гостей. Дуня села рядышком, взяла ее немолодые натруженные руки в свои и сказала единственное слово, которое вмещало в себя всё:
– Спасибо.
Спасибо за внука, спасибо за то, что помогли встретиться с Ваней после мучительной разлуки и стали настоящим ангелом-хранителем, спасибо, что приняли меня и полюбили, спасибо, что вы, такая мудрая и добрая, живете на этом свете.
– Спасибом сыт не будешь, Дуняшка. Правнуков бы понянчить…
Как раз в это время мимо пробежала дочка Тихого – Марфа. Обе собеседницы проводили ее взглядом. Девочка остановилась около Идеи Ивановны и начала ей что-то говорить.
Дуня едва слышно вздохнула, а потом совсем не по-царски обняла бабулю:
– Мы очень постараемся исполнить ваше желание, – прошептала она.
Маленькая детская ладошка утонула в крупной мужской. И потянула за собой.
– Папа, папа, я такую тетю видела! Пойдем покажу!
– Хорошо, – рассеянно кивнул отец, следуя за дочерью и попутно простреливая банкетный зал взглядом внимательных серых глаз. Сегодня у Тихона праздник, свадьба друга, и он искренне рад. Но и вместе с тем он на работе и должен обязательно проконтролировать, чтобы все было сделано на высшем уровне. Это просто сильнее его.
– Это такая хорошая тетя! – между тем щебетала Марфа, с унаследованной от отца напористостью таща его за собой. – Она обещала научить меня играть на пианино!
Тихого посетила ужасная догадка, и он резко притормозил. Но было уже поздно.
– А вот и мой папа! – торжественно объявила Марфа. Женщина, к которой обращалась девочка, восторгов ребенка явно не разделяла, но кивнула и улыбнулась нейтрально.
– Мы знакомы с твоим папой, – и после паузы и внимательного взгляда. – Здравствуй, Тихон.
– Здравствуйте, Идея Ивановна, – демонстративно бодро ответил Тин, намертво и злорадно запамятовав, что женщина настоятельно всем рекомендовалась Идой.
– Правда? – восхитилась Марфуша Тихая с истинно детской непосредственностью. – Тогда вы сами все ему скажете, хорошо? А я танцевать пойду!
Тихий проследил взглядом за дочерью и какое-то время наблюдал, как девочка в белом, отделанном кружевами платье самозабвенно кружится под музыку посреди танцпола. Ида Ивановна тоже посмотрела туда.