Ни один враг не мог быть упокоен навечно, и через какое-то время воскресал, и снова начинал сеять разруху. И чем сильнее было зло, тем больше ему нужно было времени, чтобы восстать из мертвых. Это работало и в другую сторону, герои точно так же могли воскреснуть. Но была и обратная сторона этой медали. Один раз погибнув, отряд лишался второй попытки и получал долгое посмертное проклятие. А злодей оставался властвовать, пока не найдутся другие смельчаки, или пока проклятие не спадет. Ну и на репутации поражение сказывалось не лучшим образом, ведь самые хорошие контракты достаются всегда первым.
Отряд зашел в огромный зал, который начинался у подножия широкой лестницы. Ниннель оглянулась. Последними появились Акумасемпай и Натори, жнецы. Оба в черных, развевающихся одеждах, темноволосые, похожие друг на друга, почти близнецы. Только Акумасемпай высокий, худой, с холодным и непроницаемым выражением костистого лица, а Натори маленькая, хрупкая, почти невесомая, с фарфоровой кожей и нежным персиковым румянцем.
Проклятый Мастер Гордон молча стоял в дальнем конце полутемного зала, и ждал их. Это был высокий человек с огненными, горящими волосами. Жители Озерного края, где клану выдали контракт на его убийство, называли его Огненноголовым.
- Вперед! Воля к жизни! - Мейко вскинул кулак, на секунду вспыхнувший золотом, и не оглядываясь рванулся к цели. Ниннель торопливо подняла руки над головой, закружилась на месте:
- Сердце леса! Щит Рэна! Ростки жизни! - страж, окутавшийся полупрозрачной дымкой магического щита, нанес первый удар по врагу.
Карусель боя привычно покатилась по знакомому маршруту. Торжественную тишину зала раскололи звон и грохот сталкивающихся клинков, стоны раненых, выкрики боевых и исцеляющих заклятий.
Работа целителя требует огромной ответственности, и бой всегда вытесняет из мыслей все постороннее. Чувство, что в руках жизни товарищей, заставляло Ниннель полностью сосредоточиться на своей задаче. Поэтому все происходящее вокруг, ее сознание отмечало лишь вспышками, не охватывая полной картины.
Вот уже стоит в центре зала прекрасный цветок лотоса, и вихрь розовых лепестков, взмывая над ним, несет каждому заряд силы, бодрости, ускоряет движения и лечит раны.
Вот появился первый приспешник тьмы, и к нему тут же рванул Хелл с громким криком:
- Драконья хватка!
Вот через весь зал покатилась волна огня, надо перепрыгнуть или уклониться. Вроде все успели... Нет! Рослин не допрыгнул, и сейчас стоит бледный, тяжело опираясь на меч, следующее поле огня его добьёт.
- Воплощение жизни! Купол свободы! - Натори, прекрасная и грозная, сейчас само воплощение целительной силы, спасает зазевавшегося мага.
Приспешников тьмы все больше. Хелл уже не может стоять на одном месте, слишком большой урон они наносят. Ему приходится бегать, лавируя между огненными факелами, уклоняясь от тройных пламенных стрел, которые Мастер Гордон пускает через весь зал, и перепрыгивать через стены огня.
- Мульт! Помоги Хеллу, они не справляются!
- Ха! Я так и знал! - стрелок рисуясь, танцующей походкой отбегает от босса.
Картинки сменяют одна другую. Вот Акумасемпай призывает исчадий тьмы! Вот Ирис вскидывает тонкие руки и на врага обрушивается плещущий жаром метеор! Вот Дохако, со словами, - Возмездие! - отправляет в цель раскаленный до синевы шар плазмы.
Нельзя останавливаться ни на секунду, все сливается в сплошную круговерть! Отбежать, подпрыгнуть, щит на Мейко, перекат от стены пламени, массовое исцеление! Копим ярость! Еще немножко, совсем чуть-чуть!
- Весенний ливень! Вьющиеся лозы! - облако ярко зеленого тумана свежим ветром проносится по измученным бойцам, даря исцеление и заряд новых сил. Плети вьюнов змеями рвутся из-под ног друидки во все стороны.
Внезапная тишина прогремела, словно гром. Проклятый Гордон споткнулся, медленно упал на колени, завалился на бок. В ту же секунду еще живые приспешники тоже попадали замертво. С пронзительным скрипом в стене зала открылась потайная ниша, в которой виднелся большой, запертый на огромный ржавый замок, сундук.
- Повержен... - прохрипел Мейко, его доспехи потеряли былой блеск, покрылись копотью и вмятинами.
Ниннель оглянулась. Потрепанный отряд переводил дух. Рослин щеголял прожжёнными дырами в мантии, Хелла до сих пор шатало, Мульт пытался молодецки подбочениться, но из его попыток мало что выходило, да и остальные выглядели не лучшим образом. И только Акумасемпай по-прежнему был безукоризненно аккуратен, холоден и строг.