- Нам с Сашкой не съесть, - тем временем продолжала баба Света, - ты возьми, ма-ма каши с пшеном наварит. Белка-то до-оится?
Саша медленно кивнула, не выпуская изо рта край чашки с чаем. Когда ж это мама будет варить кашу, если они сегодня уезжают? Вечно эта баба Света ничего не помнит.
- Ну вот, с молоко-ом и сварит. Вкусная будет каша, вот увидишь. Возьми тыковку-то, не забудь.
Она возилась с печкой – выгребала вчерашний пепел в ржавое ведро, накладывала дрова – хитро, шалашиком над скомканной газетой, потом потянулась на цыпочки - от-крыла заслонку, с нее же сняла коробок спичек и чиркнула возле бумаги. Огонь сходу ох-ватил дрова, в трубе заныло радостно и тоскливо одновременно. Баба Света неторопливо подкладывала дрова в пылающее нутро печки, прицеливаясь каждым поленцем – куда бы ловчей бросить, и как будто не слышала этого воя. Саша вздохнула, встала ногами на та-буретку и наполовину задвинула заслонку обратно. Потишало.
Где же Саша? День уже за полдень перевалил.
Глава тринадцатая
Про рисунок для Саши
Баба Света пристроила всю принесенную охапку дров внутрь печки, прикрыла печ-ную дверцу, смела старым веником мусор в уголок. Вздохнула: - Господи, прости мою душу грешную...
И, как будто забыв про Сашу, сгорбленная, переступила порог в комнату. Морщи-нистая темная рука задержалась на притолоке. Из комнаты донесся шепот, напевный, нев-нятный. Баба Света и молилась, как будто пела.
Саша слезла с табуретки, перекрестилась сама себе, не заглядывая в комнату, где у Новиковых были иконы, и где о чем-то сейчас перед ними просила Бога Сашина бабушка. Вернула платок на голову, надо домой – собираться в дорогу. Маню вот еще придумать как от мамы спрятать. И рисунок закончить – она для Саши нарисовала их двор с двумя крылечками, березу, на которой Саша сделал для нее качели, и маленькую девочку под этой березой, рядом с качелями. В правом верхнем углу в голубом небе над двором висело ярко-желтое солнце, в траве цвели хризантемы, береза была вся в зеленых листочках, а девочка под ней - в красном сарафане. Все ярко и красиво, - лето, в общем. Это чтоб каж-дый раз, когда Саша смотрел на картину, он не грустил, вспоминая ее. Не рисовать же бы-ло снег и тоскливый дождь.
- Са-ашка–то, опять всю ночь не спал, - возникла в дверном проеме баба Света, - а утро-ом, чуть свет, понесся куда-то. Грехи мои тяжкие. За что наказанье такое?.. И воро-чается, воро-очается, как будто-быть нету на него сна никакого. Чай, война опять сни-лась… Во-она, побёг, как ужаленный. Чуть свет – и понесся. Жди теперя, когда придет. Да хоть бы не побитый еще-о…
Глава четырнадцатая
Про Сашино приключение во дворе
В обнимку с подаренной тыквой Саша добежала до своего крыльца. Ветер пах во-дорослями, раздраженно толкался то справа, то слева. То дул в лицо, а то вдруг оказывал-ся сзади. Как будто задался целью продуть Сашу насквозь.
Уже взобравшись по мокрым, черным от дождя ступенькам крыльца, Саша вдруг подумала, что надо бы посмотреть, не идет ли по улице ее сосед. А то вот она только за дверь, а он – во двор, и - разминутся. Он, конечно, потом придет к ним, проводить ее, но это ж будет только вечером, а ей хочется увидеть его сейчас. Оставив тыкву на крыльце, Саша снова сбежала по скользким ступенькам вниз, на этот раз не удержалась и с послед-ней упала на четвереньки, больно оцарапав ладони. Мамин платок тут же полетел по дво-ру, сначала легко, потом, набравшись воды из синей лужи, потяжелел и, с трудом под-нявшись по сугробу к забору, остановился, обняв штакетину и тяжело хлопая на ветру. Лезь, выручай его, елкины палки, и так уж вся мокрая да продрогшая. Полезла, делать не-чего.
Снега во дворе было еще много. Как ни старались ветер и дождь, а он только чуть просел. Конечно, это был не тот снег, что в начале зимы, когда Саша таскал ее по двору на санках – белый и пушистый. И не тот, что неделю-другую назад, когда они играли в снеж-ки – тогда он был хоть и мокрый, но чистый, мягкий и легко лепился. Сегодняшний снег был грязным, закоптелым каким-то. Он спрессовался, наполовину превратился в лед и стал похож на соль, которую они с мамой летом привозили в мешке с высыхающего соле-ного озера для Белки. И все же его еще было много. Это Саша поняла сразу же, как только сошла с дорожки – снег вместе с затаившейся под ним водой хлынул в сапоги. Босым но-гам и без того жарко не было, а тут…От досады Саша едва не расплакалась. Улетевший платок, ободранные ладони, и вот - нате вам, получите еще и это. Заплачешь, пожалуй. С обидой выдирая из снежного болотца хлюпающие сапоги, поднимая ноги кажется выше головы, с трудом удерживаясь чтобы не упасть, дошла-таки до забора. Но едва протянула руку и дернула край платка, ноги подломились. Как стояла, так и рухнула в сугроб. Скользко.