Отрепетировав «Репку» (я была внучкой), мы стали ходить с этим маленьким спектаклем по детским садам. Мальчики таскали ширму и грядку, мы реквизит и кукол. Это было наше крещение публикой, первый пробный шар. Потом было поставлено ещё два спектакля с пальчиковыми куклами, где я играла главные роли – в одном даже песню пела про сиротинку-девочку (кажется, это был «Морозко»). Месяца через три нам были доверены тростевые куклы и мы приступили к репетициям спектакля «Василиса Премудрая», в котором я получила роль Василисы.
Валентина Петровна была мастером на все руки: она умела делать из папье-маше кукольные головки, могла изготовить любой недостающий для спектакля реквизит, распечатывала для нас роли на своей машинке, шила куклам платье.
Для моей Василисы она сотворила необыкновенной красоты голубое шёлковое платье с широкой вставкой из синей бархатной тесьмы.
Она собственноручно смастерила куклу Кощея Бессмертного. Он представлял из себя почти бесплотное летучее существо в чёрной атласной хламиде с белым, похожим на череп лицом, на котором горели красные лампочки глаз. Его появлению предшествовал гром, извлекаемый путём энергичного трясения цельным листом железа…
С этим спектаклем мы выступили на смотре художественной самодеятельности в битком набитом зале Клуба строителей, и наш спектакль был тепло принят зрителями. Момент, когда мы, каждый со своей куклой, выстроились перед ширмой, а огромный зал приветствовал нас аплодисментами – это незабываемо…
С тех пор с куклами я уже никогда не расставалась: куда б меня «судьбина ни послала», в моём чемодане всегда лежал комплект пальчиковых кукол и занавес для ширмы. Судьба не особо церемонилась с выбором мест – скорее наоборот, у неё была одна забота: забросить туда, где жизнь не может показаться мёдом. И приходилось хлебать этот «мёд» полными ложками, переезжая с места на место и меняя школы примерно с той частотой, с какой меняла сапоги среднестатическая советская женщина: раз в три года. И в каждой школе я вела кружок кукольного театра…
В лихие девяностые мы с детьми кукольными спектаклями даже деньги зарабатывали – не для себя, а для брошенных государством людей: приходили к одиноким больным старикам и оставляли им деньги на столе…
В душе Валентины Петровны вечно цвёл театр, неосуществлённые постановки продолжали волновать её. Иногда вместо репетиций она читала нам дивные пьесы, например, «Любовь к трём апельсинам» Карло Гоцци. Имена персонажей, их реплики звучали как музыка:
«Погиб мой друг Тарталья – всему виной любовь!»
Неосуществлённой мечтой Валентины Петровны была постановка «Трёх апельсинов» в жанре театра теней. Мечта оставалась мечтой, а мы получали удовольствие от постановки этюдов по этой пьесе. Наш главный артист, Славка, был то Труффальдино, то Тарталья; я – то Нинеттой, то Смеральдиной…
Сцена
Клуб строителей – здание светло-салатового цвета с белыми колоннами и двумя алебастровыми скульптурами по краям от входа: мужчиной с мастерком и женщиной со шпателем – почти полностью вытеснил из моей жизни Дворец металлургов. Клуб находился в пяти минутах ходьбы от нашего дома, все свои свидания я назначала под его колоннадой, но всё равно всегда умудрялась опаздывать.
В отличие от Дворца металлургов Клуб строителей имел прекрасный зрительный зал с балконами, настоящую сцену с оркестровой ямой, куда однажды рухнула наша железная ширма. В сцене имелся люк, куда можно было исчезнуть, если того требовал сценарий…
Во время новогодних каникул в фойе Клуба ставили шикарную ёлку, под потолком вращался шар, покрытый зеркальной мозаикой, от него по полу и по стенам кружились блики-зайчики. Кружилась ёлка, кружились блики, кружился вокруг ёлки пёстрый хоровод – весело… а я почему-то всегда скучала на этих казённых мероприятиях, да и большинство детей, как мне казалось, шли на них только ради подарка…
Теперь я получала свой подарок не просто так, а за работу: после хороводов и аттракционов детей приглашали в зрительный зал на просмотр нашего спектакля «Новогодняя сказка», в котором мне досталась комическая роль Люськи-Завидущие Глазки – Снегурочку играла блондинка.
Костюмы выбирали в костюмерной из тех, что имелись в наличии. Я выбрала отороченный искусственным каракулем казакин и шапку-кубанку, хотя этот костюм больше подошёл бы для роли Анки-пулемётчицы, но поскольку Люська была персонажем комическим, для неё годились и казакин с кубанкой.