- Их убили люди?
- Да.
- Уисс...
- Нам надо спешить.
Уисс потянул Нину вверх осторожно, но повелительно. Внизу мелькнул и пропал коралловый лес. Прожектора хетоптерусов уже погасли, и буйные заросли, отдаляясь, медленно расплывались красно-бурым пятном.
От подводной иллюминации не осталось и следа. Уисс и Нина летели сквозь серо-синюю муть воды, еще не тронутую солнцем. Изредка попадались медузы, но их смутные полупрозрачные колпаки ничем не напоминали ночного великолепия. Даже пестрые рыбки, деловито снующие между всякой мелкой живностью, спускающейся на дно, к дневному сну, казалось, выцвели и поблекли.
А может быть, это чувство скорой разлуки гасило краски?
В наушниках зазвенели знакомые стеклянные колокольчики автопеленга, возвращая к действительности. Волшебная ночь подходила к финалу, и пора было думать о том, как оправдываться на корабле.
Поверят ли ей? Поймут ли? Пан... Пан поймет. Но он поймет умом, а не сердцем. Он будет дотошно крутить ленту "видеомага" взад и вперед, высчитывать и сопоставлять - милый, добрый, внимательный и все-таки... Все-таки недоверчивый, потому он и ученый...
Если бы он был рядом с ней в эту ночь, если бы он мог физически пережить то, что пережила она! Тогда не пришлось бы ничего доказывать...
И тотчас подумалось о том, что если бы не одиночество, то не было бы такого полного погружения в иную жизнь, такой отрешенности от всего земного, которая помогла ей не только понять, но и почувствовать пульс иного мира...
Они были уже где-то рядом с надувной лодкой, потому что серая муть превратилась в голубое сияние, а колокольчики гудели колоколами.
- Дальше ты поплывешь одна. Я ухожу. Прощай.
Нина обняла.обеими руками его большую мудрую голову, прижалась к упругому сильному телу.
- Ты вернешься, Уисс?
Она почувствовала грудью, как бьется сердце Уисса, а запоздало подумала о том, что разговор с Уиссом не требует от нее прежнего нервного напряжения - что-то случилось то ли с ней, то ли с Уиссом, но их пента-волны встречались легко и просто, как слова обычного человеческого разговора.
- Ты вернешься, Уисс?
Уисс не умел лгать, но он знал, что такое грусть и надежда. Он взял в широкий клюв пальцы женщины, слегка сжал их зубами и промолчал. И вдруг одним неуловимым мощным броском ушел в сторону и вниз, и через секунду его уже не было видно.
Нина, не двигаясь, парила в нескольких метрах от поверхности- и задумчиво смотрела в водное зеркало. Прошло пять, десять минут, по зеркалу пробежала золотая рябь - где-то там, в мире людей, вставало солнце.
Вода стала совершенно прозрачной, и Нина видела вверху свое отражение - диковинное зеленовато-коричневое существо с блестящим овалом маски вместо лица, с ритмично вспухающими и опадающими веерами синтетических "жабр" за плечами.
Такой или не такой видел ее Уисс? Конечно, не такой - он все видит не так, как люди. Но тогда какой? Красивой или безобразной - с его точки зрения?
Правую руку слегка защипало. Она поднесла кисть к глазам иувидела небольшую царапину-Уисс не рассчитал силы прощального "поцелуя". Нина улыбнулась чему-то далекому, и ей стало легко и сладко.
Пора было всплывать, а это значит - разбить золотое зеркaлo сказки и вернуться в повседневность. Ей и хотелось, и не хотелось этого. Она медлила.
Все случилось с молниеносной скоростью неожиданного удара.
Она увидела в зеркале рядом с собой, только много ниже, длинную серую тень. Ей показалось, что вернулся Уисс, и она рывком повернулась навстречу тени.
Ее спасло то, что при резком повороте бокс с видеомагнитофоном отлетел в сторону.
Страшная пасть щелкнула у самого бока, и аппарат оказался в горле пятиметровой акулы. Он застрял там, не достигнув желудка-его держал нейлоновый ремень, перекинутый через плечо Нины.
Акула не откроет пасти, пока не проглотит добычи-таков инстинкт. Значит, пока цел ремень, Нине не страшны акульи зубы.
Но пока цел ремень, Нина привязана, прижата к акульему костистому боку.
Хищница уходила все глубже и глубже судорожными кругами, давясь и топыря жабры. Бороться с ней было бесполезно.
Пальцы в бессмысленной надежде шарили у пояса, но чуда не произошло.
Импульсный пистолет-разрядник лежал там, на дне лодки. Она сама бросила его.
Уисс тоже не спешил к своим, хотя знал, что его ждут. Он хотел сосредоточиться, собраться перед нелегким спором. Чем кончится спор неизвестно. Может быть, только Сусии поддержит его. Скорее всего-только Сусии. Но и это немало.
Три глота Сусии и пять глотов Уисса - это уже восемь глотов из двадцати одного...
Слабый сигнал тревоги замигал в мозгу. Уисс встрепенулся на покатой волне и напряг локатор.
Вокруг было спокойно, но сигнал не умолкал - теперь это был призыв о помощи, призыв едва уловимый, затухающий, невнятный, он мог принадлежать только одному существу на свете, и это существо не было дэлоном...
Он летел к острову со скоростью подводной Ракеты, пытаясь на ходу определить по сбивчивым импульсам размеры и суть опасности, грозящей этому существу.
Он смог уловить только пульс разъяренной акулы и еще более увеличил скорость.
Он уже видел их - хищница и жертва, непонятной силой прижатые друг к другу, метались у самого дна, едва не задевая ножевые лопасти камней.
Призыв о помощи мигнул и погас. Нина потеряла сознание.
Уисс выстрелил ультразвуковым лучом в затылок акулы, целя в мозжечок. Огромная туша дернулась, перевернулась через голову и, покачиваясь, медленно опустилась на дно кверху брюхом.
Нина была жива, просто ремень сдавил ей грудь, не давая дышать. Армированный нейлон оказался крепок даже для зубов Уисса, но в конце концов ему удалось перекусить сверхпрочную ленту. Не обращая внимания на оглушенную акулу, он осторожно взял Нину клювом за широкий пояс и перенес повыше, на круглую базальтовую площадку.
Нина теперь дышала свободно. Уисс терпеливо ждал, пока перенапряженные нервные клетки не отдохнут и не разбудят сознание, и, чтобы не напугать при пробуждении, отплыл немного в сторону.
Он совсем забыл об акуле и не заметил, как та, очнувшись, очумело шарахнулась за камни.
Он увидел ее прямо над собой. Благополучно проглотив аппарат с остатками ремня, она выгибала пятиметровое узкое тело, чтобы броситься вниз, к базальтовой площадке.
Кровь! Как он не догадался сразу! У Нины была оцарапана рука, и акула чуяла запах крови. Этот запах пьянил ее, заставлял забыть о страхе и осторожности.
Резкий взмах хвоста - и Уисс свечой взлетел вверх, пересекая бросок акулы. Хищница была раза в два больше дельфина, но точный удар в жабры сделал свое дело - смертоносная молния пронеслась мимо базальтовой площадки, едва не врезавшись в острый излом скалы.
Теперь акуле было не до добычи - взбешенная, ошалевшая, она, описав дугу, бросилась на Уисса. Он ждал ее неподвижно, лишь в последнее мгновенье отклонившись в сторону,- и страшная рваная рана от головы до хвоста замутила воду акульей кровью.
Она не могла остановиться, нападала снова и снова - жуткая, с разодранными боками, с развевающимися внутренностями, но каждый раз жадная пасть клацала зря.
Уисс добил ее ультразвуковым лучом и снизился над площадкой. Нина все еще не пришла в себя, но больше ждать было нельзя.- соплеменницы не замедлят полакомиться своей бывшей подругой, а много акул - это уже опасно.
Уисс поднял Нину на спину и легко понес вверх, к темному пятну надувной лодки. Ее ждали - он видел человека с биноклем, и красные всплески беспокойства исходили от него.
Действительно, едва Уисс поднял Нину на поверхность, чьи-то руки сразу подхватили ее.
Человек был так взволнован, что даже не заметил Уисса.