Выбрать главу
Он — гнёт природу, Исправляет, Подстёгивает — На потребу. Он — хлопочет В Академиях наук И в Анатомиях убийств И разрушений, …………………. Pro patria Или «Во имя гуманизма и всеобщего блага». Двадцатый, небывалый, умный век! Все страданья вынесем за скобки И по заслугам воздадим ему? Нет!

5. «Бараки. По проволоке — ток…»

Бараки. По проволоке — ток. На вышках Пулемёты, Фары, Бдительность, Собаки. А люди? Можно ли назвать Людьми… — В затылок! Под топор! А петлю! На мыло!
Было!
И для того, кто чист и человечен, Немыслимо, невыносимо Забыть Майданек, Аушвиц, Колыму И Хиросиму.
Бей, Бей в набат, Простое человеческое сердце! Буди людей, Зови людей К восстанию На всей планете, От края и до края! Пусть будет без границ и вышек Общий человечий дом! Ведь если мы тебя не свалим, Дьявол, с пьедестала, И властно не загоним В стойло, То, Рано или поздно, Дьявол-Мыслитель, Ты нам подпишешь Смертный приговор, Копытом или когтем Кнопку нажимая…

ДНЕВНИК ЛЮБВИ (1927)[35]

1. «Дождик — пускай он молчит…»

Дождик — пускай он молчит. Не хочу ни домой, ни спать. Безмерным волненьем всклокочено Сердце моё опять. Что же я буду делать, Подобный летящей тени? Ставлю мою несмелую, Нежность тихую на колени. Я боюсь взбаламутить муть, А твой голос опасен, как сталь, Когда ты читаешь про жуть, Про звёзды, любовь и печаль. В глубинах моих безотрадность И сам я — на пустыре шест. А ты прости мою жадность, Бесстыдную жадность К твоей душе.
1926.

2. «Учёный муж на кафедре бубнил…»

Учёный муж на кафедре бубнил, Довольно скучно, о гражданском праве. Ни рук мы не жалели, ни чернил, И знаков препинания не ставя, Записывали лекцию в тетради. Вдруг написала, С правом не поладив: «Несмелой синевой цветёт февраль. Ты помнишь, завтра Едем мы в Версаль!»
И в этот памятный парижский вечер Я посмотрел тебе в глаза, И тяжестью упала мне на плечи Тень от ресниц твоих, Густых и длинных.
Вслух Этот трепет словом называть Казалось мне совсем излишним. Ты медленно взяла мою тетрадь И написала в ней четверостишье:
«Отдать тебе все дни мои глухие И каждый взгляд, и нежный звонкий стих, И все воспоминанья о России, И все воспоминанья о других».

3. «Мы миновали все каналы…»

Мы миновали все каналы, Большой и Малый Трианон. Над нами солнце трепетало И озаряло небосклон.
Мы отходили, уходили Под сводом сросшихся аллей, Не слышали автомобилей, Не видели толпы людей.
И там, в глуши, у статуй строгих, Под взглядом их незрячих глаз, Мы потеряли все дороги, Забыли год, и день, и час.
Мы заблудились в старом парке — В тени аллей, В тени веков. И только счастье стало ярким, Когда рванулось из оков.
27. V. 1927.

4. «Дождь был холодный. В осенний вечер…»

Дождь был холодный. В осенний вечер Промокло пальто твоё, Плащ мой промок. Каждый заранее таил эту встречу. Помню, бистро, Где согрел нас грог. Было мне радостно и тревожно, И всё же — не грусть, а почти печаль. Таким неверным и невозможным В тумане дождя Казался Версаль. А на пустынных бульварах горели Зеленоватые фонари. Скользкие блики на мокрой панели. Только не помню — Мы говорили?

5. «Лежать, уставясь в лампу тупо…»

Лежать, уставясь в лампу тупо, Оглядываясь на часы. А в голове, как пестик в ступе, Как жало жалящей осы — «Уснуть!» Назойливо и неотступно.
И злобствовать: Тупые свёрла, Сверлите воспалённый мозг! И разъедать больное горло Колючим ядом папирос.
Medon.

6. «В мансарде тихого парижского предместья…»

В мансарде тихого парижского предместья, Засоренной рисунками друзей, Где с музою застенчивою вместе Одолевала тяжесть многих дней, Где сомовский всегдашний Блок, Лицейский Пушкин и Ахматова, Где забиралась в уголок Поплакать нежная Эрато.
Вот в этой комнате — Всё по-иному! Всё, давным-давно И хорошо знакомо, Приобрело нежданно новый смысл.
Мне отведённое я дерзостно превысил! Под страшной тяжестью Сутулю хмуро плечи. Взошло над днями трудными моими, Преображая жизнь, Вселенную и вечность, Твоё суровое Неласковое имя.
вернуться

35

Стихи посвящены Ирине Кнорринг, будущей жене поэта, а тогда ещё невесте. У неё тоже есть стихи этого периода, в которых отражена подобная же хроника любовных переживаний (Н.Чернова, «Поговорим о несказанном», Небесный дом, Алматы, 2006).