Мнимые письма короля были написаны на голубоватой бумаге, и почерк по настоянию инженера Флореса Эстрады подделал Феликс Суарес Браво, когда все собрались во дворце маркиза в Кампосаградо. В ту ночь двадцать четвертого мая дон Альваро Флорес Эстрада вошел в кабинет временно исполнявшего обязанности военного губернатора дона Николаса дель Льяно Понте и выхватил у него из рук запечатанный сургучом конверт, который тот только что получил, с тем чтобы вручить его своему начальнику — действительному военному губернатору генералу Ла Льяве. Конверт содержал приказ Мюрата[148], распорядившегося расстрелять пятьдесят восемь членов Патриотической хунты, чьи имена предоставил ему консул Лангонье, и сообщавшего, что для приведения приказа в исполнение к Овьедо направляется эскадрон королевских карабинеров и батальон полка Иберния совместно с членами верховного суда графом Пинаром и Менендесом Вальдесом, буколическим поэтом; они следовали с намерением подчинить княжество Астурийское королю Жозефу I.
Флорес Эстрада огласил это известие, и колокола Овьедо забили в набат. Карабинеры и солдаты полка Иберния примкнули к двум тысячам восставших жителей, и Астурия начала войну с французами. С тех пор Астурия находилась в состоянии войны, и было предпринято уже несколько попыток, с тем чтобы астурийские войска вступили в Галисию. Но все они потерпели неудачу. В том числе и попытка дона Карлоса Мона, родственника Бернардо Фелипе, который после отказа астурийской хунты вмешаться в дела округа, находящегося под юрисдикцией шунты королевства Галисия, предложил подполковнику Антонио Бермудесу Вальедору войти в Рибадео и вытеснить оттуда французов, а поскольку тот отказался, отправился туда сам в сопровождении полудюжины солдат из полка Фердинанда VII[149], переодетых в гражданскую одежду, которые устроили демонстрацию и распространили слух о том, будто бы Пепита Тудо, тайная супруга или любовница Годоя, укрывается во дворце маркиза Саргаделоса. Подполковник Бермудес Вальедор был другом полковника Франсиско Ломбана-и-Кастрильона. Антонио Ибаньес узнал об этих наветах, весьма огорчивших его, но ему было неведомо, что наряду с тем, что Фурнье издевается над населением Рибадео, его собственный зять сообщает всякому, кто только соглашается его выслушать, будто он просто поверить не может, что, как утверждают, его тесть производит цепи, с помощью которых французы погонят их всех, словно рабов. Генерал Ворстер пришел в возмущение, услышав такое, и выразил глубокое соболезнование своему подчиненному.
Все было не так, как было, а так, как казалось. Один из приспешников Мюрата, Жозеф Венгард, вместе с итальянским офицером-адъютантом и солдатом-денщиком был спрятан Мирандой в его собственном доме, а общественное сознание приписало это гостеприимству маркиза. И произошло это с помощью и по причине распущенных кем-то слухов. Никто не знал и не подозревал, каким образом, но именно так все и происходило день за днем, усугубляя тяжесть вины, вменяемой сыну писаря из Оскоса; многие когда-то отказывали ему в принадлежности к роду идальго, а теперь вынуждены были терпеть от него все, ибо он стал маркизом и обладал несметным состоянием и безмерной властью, которую лишь злословие, самое смертельное и коварное оружие в мире, могло в конечном итоге разрушить.
Так протекали последние месяцы, последние недели, последние дни этого позорного времени, а Антонио Ибаньес продолжал жить затворником в своем доме, созерцая море из своей стеклянной башни, будто паря над всем миром, вдали от всего, ибо власть, которую все приписывали ему, была так велика, что никто даже и не думал о нем как о человеке, удрученном несчастьем, обрушившимся на его страну, и позором, непосредственно затрагивавшим его собственное семейство.
148
149