Дон Антонио Раймундо Ибаньес. Второго февраля одна тысяча восемьсот девятого года было совершено церковное погребение оного в монастыре Святого Франсиска города Рибадео по приказу Верховного судьи сего города; смерть оного наступила в тот же день, второго февраля, без возможности принять святое соборование; когда все погребальные церемонии над телом дона Антонио Раймундо Ибаньеса, бывшего жителем сего города, будут завершены, на полях в сем разделе будет сделана соответствующая запись. Мне неизвестно, было ли им оставлено завещание или какое-либо завещательное распоряжение. Он состоял в браке с Доньей Шосефой Асеведо, от коей у него остались законные дети дон Шосе, дон Мануэль, дон Рамон, дона Франсиска, дона Гертрудис, дона Барбара, дона Мария Шосефа, дона Шуана и дона Селестина. Помимо всех установленных служб должно читать по нем заупокойную молитву во все воскресные дни года его кончины. И в удостоверение написанного я, священник сего города, скрепляю сие своей подписью.
Спустя несколько часов обезумевшая толпа, разграбив все, что еще оставалось во дворце маркиза, и вновь безуспешно пытавшаяся найти сокровища, которые, по слухам, должны были быть в нем спрятаны, ворвалась в церковь и осквернила могилу, в коей покоились останки, можно сказать еще теплые и трепещущие останки, Антонио Раймундо Ибаньеса. Они вытащили тело из могилы, где ему, как предполагалось, суждено было упокоиться вечным сном, четвертовали труп и в безумстве выбежали из церкви, разбрасывая останки по всему городу, насаживая на палки, которые они втыкали в землю на перекрестках улиц, или кладя на алтари возвышавшихся вокруг города распятий, раскидывая тут и там, дабы бесчеловечная жестокость была у всех на виду. Шосефа, его молчаливая жена, скончалась вскоре после этих событий, а их старшая дочь на всю жизнь осталась безумной. Да будет проклята память о тех, кто приложил руку к истерзанному, содрогавшемуся телу Антонио Ибаньеса в последние полчаса его жизни, и да будут прокляты те, кто сделал это после того, как оно было вытащено из могилы, которая должна была стать местом его вечного упокоения. Никому так и не удалось найти останков маркиза Саргаделоса, — вероятно, их сожрали собаки еще до того, как перестали грохотать пушки. И никто так ничего и не узнал о Лусинде, девушке из Оскоса, что так нежно его ласкала.
Каса-да-Педра-Агуда,
31 октября 2000 года