Мимо собора, мимо тополей и лип, мимо садов с белым наливом и синими сливами ехал Антоша на рыжей лошади. Отец придерживал сына одной рукой впереди себя. А за спиной Антошиного отца — ружье, без штыка правда, но — ружье.
Красная улица гордилась Антошей.
— Ура! — кричала Красная улица.
И Федя Носарь, и Ваня Цыган, и две весело прыгающие косички кричали:
— Ура!
Все небо и вся земля кричали:
— Ура!
Оркестр играл утренний марш тысячью труб и барабаном не меньше солнца.
Новый день занимался над Красной улицей.
Совсем новый день.
Глава четвертая
Женя медленно открывает глаза. Неужто все приснилось: мальчик Антоша, его мама, друзья Антоши — Федя Носарь, Тамара с двумя косичками, Ваня Цыган.
И — солнце, летящее над Красной улицей.
Или все еще ночь, и во всем поезде проводник, Женя да машинист не спят.
Нет, всюду солнце: на белой простыне, на линолеумных стенах, в зеркале. И солнечный папа уже побрился и пахнет одеколоном.
Папа сбрасывает Женину простыню, щекочет губами и носом дочкину шею, хохочет. И Женя смеется.
— Встаю, ладно… Встаю! — И совсем как маленькая говорит: — Ты проснул меня, и я встаю.
— Аккуратней одевайся и получше причешись, — советует папа. — Нас будут встречать.
— Хорошо. Хорошо. Хорошо… Ни слова больше не говори и, если тебе все равно, выйди в коридор.
Папа берется за ручку двери, однако Женя успевает спросить:
— Ты мне вчера что-нибудь рассказывал?
Папа качает головой: да, рассказывал.
Небо, солнце, березы, речка исчезают в стене. Пробежал проводник. И снова из стены выплывает речка, небо, солнце. И берез нет. Березы остались в стене.
поет Женя и очень аккуратно одевается… Их будут встречать. Какую выбрать ленту? Белую? Красную? Голубую? Пусть будет красная. Нет, голубая… И синее платье в горошину.
Женя причесывает стриженые каштановые волосы, сажает на них бант. Словно кусочек реки на голове. Красивая девочка, ничего не скажешь… Женя показывает солнцу язык, задвигает дверное зеркало в стену. И торжественно выходит в коридор.
Стучат и стучат колеса. Свистит в открытые окна ветер, свистит и надувает, как щеки, занавески.
— Умойся, да поаккуратней, — как ни в чем не бывало повторяет папа, — нас будут встречать.
Женя плотнее смыкает ресницы, полными пригоршнями швыряет воду на шею, в уши, в нос… куда попало. Нащупывает на стене вафельное полотенце, трет глаза и медленно открывает.
Лицо — розовое, и руки, и, вероятно, уши очень чистые.
Синий колодец, синее озеро, синее море, пожалуйста, Женя готова к встрече.
Из вагона выскакивает женщина с крашеными волосами. За ней — Вова-матрос. Воротник с якорями вздувается, как парус, закрывает Вовин рыжий затылок.
— До свидания! — во весь голос желает вагону Вова.
На вокзальную землю прыгают чемоданы: коричневый с серебряными замками, фиолетовый, перепоясанный, как парашютист, ремнями, маленький, черный, с оранжевой заплатой на боку, похожий на щенка.
— Скорей! Скорее! — торопит проводник. — Поезд стоит всего четыре минуты.
— Лети, — выпускает папа из рук Женю. Проводник ловит девочку и опускает на перрон так осторожно, будто Женя стеклянная.
Земля мокрая. И ничего особенного. Земля встречает пассажиров, умылась и еще не успела досуха вытереться вафельным полотенцем.
С чемоданом и с бабушкиной авоськой прыгает с подножки папа.
Поезд свистнул, дробно застучал колесами по рельсам.
Сапоги спешат, тыкаются носами в лужицы, от чего во все стороны скачут брызги. За сапогами еле поспевают туфли с перекладинками на пуговках.
Сапоги, а за ними туфли останавливаются.
Женин папа обнимает человека в сапогах, целует, громко хлопает по спине.
— Степан! Степан!.. Сколько зим, сколько лет!
И дядя Степан обнимает Жениного папу.
— Вот и свиделись, Антон… Вот и свиделись… Гора с горой… — Дядя Степан говорит тихо, совсем тихо, не иначе для того, чтобы никто, кроме Жениного папы, не услышал.
Женщина в туфлях с перекладинками всхлипывает, вытирает концом головного платка глаза.
— Жена моя, Варвара Гавриловна. Будьте знакомы, — говорит дядя Степан.
Варвара Гавриловна кланяется и пожимает руку Жениному папе.
— Где же супруга ваша, Антон Васильевич?
— Ольга Владимировна не могла приехать… К сожалению.