— Прыгунки?..
«Контрабандисты. Дара считает, вы можете поставить в известность Магистров, только они не поверят. И всё равно будет поздно».
Мечтатель молча хватанул ртом воздух, а Скриптор продолжал писать в воздухе как ни в чем не бывало:
«И еще она просила разбудить Гробовщика, потому что пришлось его усыплять, чтобы забрать Гидру».
Мечтатель даже не усомнился, что артефактор Дара может справиться с усыплением уничтожителя артефактов. Со времени появления в артефактории браслета Гробовщик попросту не спал, перебиваясь магическими стимуляциями, артефактами и снадобьями. Не все из них спасали от простого истощения, так что Экстер бы не удивился сообщению, что Гробовщик уснул сам, без всяких на то внешних причин.
Он не стал уточнять ничего и насчет Гидры, потому что одна-единственная Гидра занимала умы всех артефакторов, которые ее видели. Вместо этого Мечтатель страшно побледнел, пошатнулся и слабо спросил:
— Зачем ей браслет?
Скриптор посмотрел на директора скептически. В воздухе не возникло ни буквы, но глаза паренька явно говорили: вам лучше не знать этого.
«Дара просила передать кое-что еще, — высветил он, будто припомнив это. — Но только я не буду. Я лучше потом».
Он прикрыл глаза, отчего буквы замигали, а потом в воздухе возникла неровная надпись:
«Вдруг она вернется».
Директор попятился к окну, издавая нечленораздельные звуки. Это было явно через край для него, и Скриптор серьезно поколебался, прежде чем добить:
«Вы все равно не сможете их остановить, они уже на месте. Иномирец разобрался с той системой координат…»
— Иноми… — бедный Скриптор шарахнулся при виде выражения директорского лица. — Кто отправился с Дарой?
«Кристо, Мелита, Нольдиус. И иномирец».
— Они уже там, — прошептал директор, вцепляясь в парик, будто собирался рвать на нем волосы. — Они уже там, сегодня… сегодня! Где Фелла?
Скриптор немного подумал.
«Улетела полчаса назад, Хет ее видел».
В глазах Экстера высветился неподдельный ужас.
— Сегодня, — прошептал он. — Договор… нежить у врат… а Макс там…
«Э-э, что-то не так?»
— Найди Вонду, — ответил директор. Он тяжело дышал, но говорил уже более-менее связно. Шагнув к ближайшему шкафу, Экстер принялся рыться в каком-то барахле. — Пусть поднимает по тревоге артефакторий, полная готовность, боевые посты… словом, Фелла как-то продумывала что-то подобное… Возможно, оружие. Ах, вот он.
Закопавшись в шкаф едва ли не по пояс, директор вытащил на обозрение клинок в ножнах, на которых не было ни единой потертости, что указывало на долгое и безмятежное лежание в директорском шкафу.
— Скриптор? Что-то не так?
Паренек, приоткрыв рот, пялился на своего директора, в парике, халате и при мече. Рассказать — не поверят, и поэтому он взял себя в руки и написал в воздухе крупными, военными буквами:
«Понятно. Полная боевая готовность».
Глава 22. Так творят историю
Два прямоугольника на карте. Две обширные площади, на которых можно правильно разместить эмельхатин. Кривым, вытянутым овалом — так, чтобы опоясать Одонар и оказаться на дистанции, удобной для пушечного выстрела. Так, чтобы вокруг артефактория сразу возник непробиваемый щит — а на здание оказались бы наведёнными заряженные пушки.
Драконы Семицветника вчера мелькали над их небольшим полигоном, так что из трёх площадок осталось две.
Какую выбрать?
Хорошо, когда можно позволить себе это. Принимать решение в последний момент. Импровизировать.
Северная низина хорошо замаскирована, но полна неровностями, и эмельхатинам не слишком-то нравится близость болот. Девочки-улиточки нервничают: чуют болотную нежить, да и ползать по неровной поверхности неудобно… можно нечаянно поломать строй.
А вторая площадка расположена неподалеку от Кислотницы, и там совсем рядом — Чермный Камень и смертоносцы. Ведь к смертоносцам может сунуться только ненормальный?
Эльза скривила губы в улыбке. Пророки будущего всегда немного не в себе, не так ли? Не то, чтобы она считала себя кем-то вроде великого мессии, но Целестия безнадежно застряла в своей старине, и ей пора бы дать новый толчок к развитию. Она увидела возможность для страны в науке внешнего мира и стала ее пророком здесь, в Целестии…
А, как известно, пророков всегда недолюбливают. А иногда даже убивают. Но тут уж — нечта жухлого получат эти взращенные на сказочке о Витязе старики. Будущее смотрит на них брезгливо и с некоторым непониманием, распахивая горячие объятия другому поколению, для которого нет дурных, непонятно кем проложенных границ.