Мелиту и Нольдиуса растерзали бы просто так, походя, чтобы дорогу не загораживали. Отличник Красной Школы прижал девушку к себе и выставил все щиты, какие мог вспомнить: спинной, локтевой, грудной, максимально-дистантный… Нежить не стала отвлекаться на защищенный объект и начала обтекать их справа и слева. Мелита, которая сохранила чувство юмора и флюиды романтики, не могла не использовать минутку.
— Какой ты симпатичный, когда сосредоточенный… — промурлыкала она, вглядываясь в лицо Нольдиуса снизу вверх.
— Забыл технику щита-намордника, — унылым шепотом ответил Нольдиус и сосредоточился еще больше.
Сигнальный выстрел грохнул как раз в эту секунду. И нежить окончательно перестала обращать внимание на магов, закрытых щитами.
Потому что в центре овала, составленного улитками, во весь рост поднялась Дара. Для мониторов контрабандистов она появилась словно ниоткуда: наверное, сбросила плащ-невидимку или выскочила из магического какого-то устройства. На самом деле все было проще и прозаичнее: здоровяк Нольдиус при помощи силового потока вырезал в земле пару неглубоких «могил», которые закрыл оторванными от моста досками и замаскировал кусками дерна. В тот момент, когда улитки выполняли команду «Разомкнуться!» одна из них даже проехалась по укрытию Дары скользким животом, прошуршала сверху, оставила слизистый след… и ничего. Артемагиню не заметили до сигнала, а после она просто откинула крышку, вскочила на ноги, вскинула Браслет Гекаты в воздух, чтобы его можно было как следует различить, и заорала во всю мощь легких:
— Именем Гекаты, призываю вас, дети ее! Придите и убейте!
Едва ли нежить могла это слышать и понять: все, кто выполз на зов Браслета, относились к низшим видам. Но зато Эльза в своей улитке очень хорошо это услышала, а ещё увидела вскинутую в воздух «бижутерию». Спустя секунду она поняла, чем все это может грозить.
Улитки были развернуты хвостами к Даре, это не позволяло ее распылить на месте точным выстрелом из пушки (а если выстрел повредит Браслет… союзники будут в бешенстве). Пулеметы и вообще огнестрел исключались: (союзники ясно дали понять, что Гидра набирает силу от крови). На лице у артемагини, которое смотрело на Эльзу с мониторов, застыла подростковая, отчаянная решимость идти на таран, то есть, до смерти. И эти толпы нежити, которые хлынули на зов девчонки из леса — она что, специально набрала эту армию?! Но не выполнят же они её приказ, она же не надела Браслет, хотя нет, он у нее — значит, могут выполнить, а против лупосверлов или огнеплюев панцири эмельхатин — все равно что скорлупки. Стрелять по верткой нежити, расходовать заряды… нет! Даже если удастся их отпугнуть — они не остановятся надолго, и перемещаться к Одонару нельзя, нельзя… Нельзя! Нельзя и незачем, Браслет Гекаты здесь, он нужен, нужен ей и нужен союзникам, и договоры с бонзами нежити без него сходят на нет…
Эмельхатины еще не заняли позиции. Если переместятся сейчас — некоторые плюхнутся в озеро, некоторые вообще в стенах артефактория застрянут, стазис установить не удастся…
Все это пронеслось в голове у Эльзы хаотичным, неупорядоченным роем, и где-то на грани мыслей мелькнула даже паника стодвадцатилетней девушки, которая так и не успела принять участия ни в одном серьезном сражении. Паника втиснулась внутрь — и опала, задавленная быстрой, единственно верной мыслью.
— Стазис-группам — опустить щиты! Внешнему слою — прикройте колпаком сверху!
И радужная плёнка, поколебавшись, возникла сперва между двумя эмельхатинами… больше, больше, больше… поле накрыло улиток целиком, спрятав их будто бы в огромном радужном пузыре. Контрабандисты, пораженные ордой нежити, которая на них неслась, уложились в четверть минуты на всё про всё.
И аспиды, которые уже ринулись вниз, на своих бывших хозяев, отступили с противными воплями.
Хорошо, ладно, удары нежити стазис отразит, он распознает их как магические, а если кто прорвется — есть огнестрел. Теперь решить основную проблему, и дальше — по плану.