Ровные брови Мечтатели дрогнули, но тут же приняли свое обычное положение над бледно-голубыми глазами.
— Спасибо, Фелла. Я только…
— Собираешься меня держать тут сутки напролет?
— Ты… ты очень занята? Просто я хотел кое-что…
— Если это твои вирши — избавь меня даже от предложения это выслушать. Ты не видел Зерка?
Лицо директора слегка вытянулось.
— Зерка?
— Твоего садовника, хотя где тебе это помнить. Я почти уверена, что он как-то связан со всей этой нечистью, которая появилась у Одонара. Мне неизвестны их цели, но я вытрясу из не… что?
— Фелла, я хотел сказать… насчет Зерка…
— Если ты еще раз, — почти задушевно начала Бестия, — начнешь в моем присутствии проповедовать о том, что в каждом есть что-то прекрасное…
— Но я… я не о том!
— …то я забуду, что ты мой директор.
— А ты помнишь об этом, Фелла? — искренне удивился Мечтатель, которого она как-то незаметно сгребла за грудки.
Опомнившаяся Бестия разжала пальцы, отряхнула ладонь и сделала шаг назад. Ирония Мечтателя пришлась ей не по вкусу.
— Именно поэтому ты еще и жив. Что у тебя там?
Экстер Мечтатель, который в этот день, пожалуй, выглядел более романтичным и даже более печальным, чем обычно, набрал воздуху в грудь, отвернулся к ласковым маргариткам и начал:
— Так вот, насчет Зерка…
Маргаритки качали головками и пристально внимали повести.
Рассказ Мечтателя был поэтичен, вдохновенен, но короток. Жаль, с ним не было лютни или, например, арфы, это лучше звучало бы в песенном изложении. «Баллада об одной вечерней беседе»…
Впрочем, ее бы никто не оценил. Мечтатель закончил свою повесть, а Бестия никак на нее не откликнулась. Замерла на дорожке, глядя на маргаритки, которые невольно стали свидетельницами разговора.
Фелла просто молчала, заставляя Экстера с каждой минутой страдать все больше.
— Я… я почти закончил дела, — несмело начал он наконец. — И я подал в Магистериум заявку, что Одонару нужен будет новый директор. Завещание я не…
— Так я не ослышалась, — тяжело выговорила Фелла.
Мечтатель с некоторым облегчением вздохнул, но умолк виновато.
— В первую минуту мне показалось, что это просто твой поэтический бред, а ты, оказывается, говорил серьезно? Ты дал ему огненный рубин? «Взыскующее око»?
Экстер, не отвечая, поник головой.
— И откуда ты его взял?
В тоне Феллы отчетливо звучало сомнение в том, что слабосильный артемаг вроде директора может создать артефакт такого уровня. Экстер не ответил и на это.
Следующая фраза Бестии была произнесена почти торжественно:
— За три тысячи лет, прошедших после Альтау, я встречалась со многими идиотами, но похоже, что ты — мой личный рекорд. Ты заключил смертельную сделку, чтобы в живых остался этот… я даже не знаю, как его назвать… из внешнего мира?
— Мне тоже трудно найти слово для него, Фелла, — тихо откликнулся Экстер, — особенно после того, что он совершил в недавнем прошлом. Магистрат решил, что «Оплот Одонара» будет вызывать меньше путаницы, да. И он получит статус героя, конечно, вот только они не сошлись пока во мнениях, стоит ли ему получить прозвищ… Фелла?
Директор с беспокойством подался вперед, поскольку при упоминании Макса Бестия начала потихоньку зеленеть лицом и темнеть глазами. И вообще, в ней появилось пугающее сходство с Зерком.
— Меня не интересуют его якобы подвиги, — выдавила она через силу, — еще меньше меня интересует, каким прозвищем его нарекут. Я только хочу знать: ты действительно собираешься отдать жизнь из-за минутного спектакля?
— Тогда у меня не нашлось других решений.
— Это меня не удивляет, — сухо отозвалась Бестия. — Романтично и глупо, и полностью в твоем стиле: директор артефактория умрет, потому что этого пожелал его полунелюдь-садовник…
— Фелла… — предупреждающе начал Экстер, оглядываясь по сторонам, но Бестия уже вошла в раж. Она остановила своего начальника повелительным жестом и принялась договаривать на повышенных тонах:
— Хотя какая разница мне? Ты пообещал, что умрешь? Прекрасно, я не собираюсь тебе мешать. Умирай любым из способов, которые он выберет, а если не выберет — я могу поспособствовать. Прочитаешь мне какой-нибудь из стишков, и я тебя гарантированно прикончу, и уж не обижайся, если я не буду лить слез над твоей поэтической могилой! Устроим тебе пышные проводы, а сразу же после этого место директора займу я, потому что больше просто некому. Магистры не посмеют прислать в Одонар новичка извне. Отлично, вот и повод навести порядок в проклятом артефактории, без тебя это будет гораздо проще, не говоря уж о…