«Видимо, цитата из какой-то книги по мифологии манси», решил я. Только не понятно, чем эта информация нам будет полезна.
12. Ялпын-улама
Как Шаман и обещал, водитель пермского автобуса, прибывающего в 16.05, привёз мне объёмный свёрток. Он был лёгким и мягким на ощупь, до приезда домой распечатать его я не решился. Хотя было безумно интересно, как эта непонятная вещь может спасти мою жизнь. Но после того, как я побывал в нижнем мире, меня уже сложно было чем-то удивить.
Однако Шаману это удалось: развернув упаковочную бумагу, я извлёк на свет изрядно потрепанный и поеденный молью кусок плотной ткани с вытканными на нём изображениями. Кусок это походил на воздушного змея, размером примерно метр на восемьдесят сантиметров, с «хвостом» из ободранного меха непонятного животного и бубенчиками по углам. На нём были художественно вытканы деревья без листьев, что-то, напоминающее птицу в полёте, и дерево с глазами и щупальцами, торчащими изо рта. По крайней мере, я это так воспринял.
К подарку прилагалась записка:
«Саша, это – уникальная вещь, ялпын-улама, священное покрывало. Изготовлено более 50 лет назад в мансийской деревне по специальным правилам: шить его можно только осенью, до наступления зимы, причем делать это должна была посторонняя женщина, не член семьи, но в доме заказчика. Ну и много тонкостей там, достаточно того, что всё было сделано правильно.
Но это особенная улама, таких больше нет. Обычно на ней изображён Мир-сусне-хум или Куль-Отыр, а на этой Самсай-ойка или Самсай-хум – невидимка-человек, одна из ипостасей Хуль-отыра, духа нижнего мира (не путать с Куль-отыром!). Защищает дом от Куль-отыра и пауль-йорута, охраняет жильцов от болезней. Но может и напугать и даже довести до самоубийства.
В общем, хрен его знает, как он себя поведёт, видимо, от настроения зависит. Или от того, понравишься ты ему или нет. Но Самсай-хум – твоя единственная надежда, только он может защитить тебя от Куль-отыра в нижнем мире. Если захочет, конечно.
Как пользоваться: ложись спать, только укрывшись ялпын-уламой. И не открывайся, что бы ни случилось. Ещё хорошо бы принести Самсай-хуму жертву. Лучше бы помазать кровью жертвенного животного, но сойдёт и пара ярких тряпочек: привяжи их по углам уламы и скажи что-нибудь типа: «великий Самсай-хум, прими от меня эту жертву». Ну не забывай заповеди дона Корлеоне:)».
Про фразу из «Крёстного отца» это он удачно пошутил. «Ты просишь меня о помощи, но делаешь это без уважения». То есть, просить нужно с уважением. Хотя ощущение нереальности происходящего, как будто я живу на границе нашего, среднего мира и нижнего мира меня не покидало с того момента, как мне приснился первый сон про святилище на болоте. И в эту картину мира вполне органично вписался бы Самсай-хум, оживший и сошедший с ялпын-уламы в мою комнату. И даже если бы он попросил выпить, я бы ничуть не удивился. Да, с ума сходят незаметно.
Прежде, чем ложиться спать, нужно было принести жертву Самсай-хуму. «Я правда это делаю?» – спрашивал я сам себя, когда отрезал от красной атласной ленты с гитары четыре куска, потом – когда привязывал их по углам уламы, и наконец – когда (с уважением!) просил Самсай-хума принять мою скромную жертву. Даже поклонился пару раз. Самсай-хум загадочно молчал, но я решил, что мой подарок ему понравился. Потом вспомнил, что уральские духи очень жалуют алкоголь – скажем, духам рек по весне всегда приносили в жертву еду и спиртное. Да и наша рыбацкая привычка вылить из первой рюмки в реку – оттуда же родом. Поэтому перед сном я не только сам выпил коньяку, но и угостил духа, щедро пилив его изображение «Коктебелем». Закусить, правда, не дал. Нечем было.
Спать под уламой было тем ещё испытанием. Ветхая ткань, казалось, впитала в себя все запахи дымного чума, немытого тела, пыли и затхлости за полвека. Короче, воняла неимоверно. Спать можно было только, если дышать через рот. И ещё странное ощущение: когда я поворачивался с боку на бок, улама вела себя, как живая: плавно перетекала с места на место. Даже звуки какие-то издавала. Наконец, усталость взяла своё, и я провалился в сон.
13. Самсай-хум против Куль-отыра
Ощущение падения – и я на снова оказался на капище, за «спиной» деревянного Куль-отыра. Менквы подходили всё ближе, судя по треску в чаще. Но я был не один – за моей спиной кто-то стоял. Кто-то невидимый. Самсай-хум, «невидимка-человек». Я слышал его дыхание, слышал шуршание листьев под его ногами, но если смотрел назад – там никого не было. Но, тем не менее, мне было спокойно, хотя ржавого меча (хоть какая-то защита!) на пеньке в этот раз не оказалось.