— А я и не собираюсь ничего подтверждать, — возмущенно воскликнула Саша и подскочила с места. На нее уже глядели со всех концов салона, но Ковалевской это было безразлично. Понижать голос она не собиралась, выплескивая раздражение на гнусно ухмыляющегося Протасова. — В конце концов, это идиотизм какой-то! Что, теперь будем хватать людей только потому, что они ночевали дома в одиночестве. Может, еще в кандалы закуете?
— А что вы так кипятитесь, дорогая? — изумился тот.
— Я вам не дорогая! — рявкнула Саша так, что под потолком дзинькнули подвески хрустальной люстры. Протасов открыл рот, чтобы ответить какой-то гадостью, но Кирилл опередил его и схватив Сашу за руку, развернул к себе, тем более, что мысль наконец-то сформировалась. Еще не зная, в чем дело, испытывая лишь смутное предчувствие, Кирилл торопливо произнес:
— Саш, Саш, успокойся. Скажи мне вот что: вчера у Коростылева была какая-то сделка, помнишь? Он еще был очень доволен. Ты не знаешь, что он купил?
Саша ответила не сразу. Раздувая ноздри от гнева она, бледная, с двумя красными пятнами на щеках, она глядела на Кирилла, сжимая и разжимая кулаки, не понимая, чего он от нее хочет, а затем, сдвинув брови, ответила:
— Купил? Шкатулку. Чайную шкатулку, предположительно из мастерской Чарльза Ружа. Вещь старинная, недешевая.
— Что? Шкатулку?
— Ну да. А что?
Вот тут Кирилла словно шарахнуло по голове. Он закашлялся, начал шарить по карманам, вытащил мобильный и, найдя в нем картинку, показал фото Саше.
— Погляди, вот такую шкатулку?
Саша поглядела, перевела взгляд на Кирилла и неуверенно сказала:
— Не знаю, возможно.
— Саш, ты посмотри повнимательнее. Такая или нет?
— Кирилл, да откуда мне знать? — возмутилась она, и неприязненно покосилась на подслушивающего Протасова. — Если бы я ее в руках подержала, может, и сказала бы что, а тут фото, причем не лучшего качества. Похожа, да, но не поручусь. А что?
— Да так, ничего, — медленно протянул Кирилл. — Спасибо, Саш.
Вот теперь он был готов поверить в судьбу. Не слушая новых вопросов Протасова, Кирилл бросился к лестнице, чтобы обрадовать новостью Олжаса, не замечая острого взгляда помощницы покойного антиквара.
Глава 11
Поначалу все шло хорошо, настолько хорошо, что Лика почти перестала дергаться.
Утром она так и не смогла так и не впихнуть в себя завтрак. Настояв на своем, она отправилась на работу, обыденно вытащила ключ, сунула в замочную скважину, напомнила себе, что должна удивиться, что дверь открыта, вошла внутрь, стянула куртку, пристроила на вешалку и деревянными шагами прошла в салон.
В дневном свете картина казалась ужасающей. Вокруг валялись разбросанные вещи, бумаги, черепки антикварных чашек, не приглянувшихся грабителям, а на полу, скрючившись, лежал хозяин салона, Яков Коростылев, не более живой, чем предметы вокруг него. Кровь вокруг его головы высохла и стала черной, из разбитого черепа торчала желтая кость. В воздухе витал неприятный запах.
Лика неуверенно вскрикнула, а затем ее желудок вновь подскочил вверх, и она бросилась в туалет, где ее вырвало зеленоватой желчью.
«Хорошо, — подумала она. — Если эксперты найдут следы вчерашней рвоты, можно смело говорить, что тошнило сегодня».
Она выползла из туалета и, стараясь не глядеть на покойника, прошла к телефону, выдохнула несколько раз, а потом, скривившись, завыла в трубку, умоляя о помощи.
Полицейский наряд приехал быстро, а следом потянулись и судмедэксперты. Лика забилась в уголок, всхлипывала, но в целом, старалась держаться внешне в более-менее вменяемом состоянии. Не хватало еще, чтобы вкололи успокоительное, там и выболтать что не надо можно. Наконец, очередь дошла и до нее. Майор с киношной фамилией Миронов начал задавать стандартные вопросы, и Лика отвечала: да, вчера вечером видела его в последний раз. Нет, он не звонил. Нет, утром не видела ничего подозрительного, разве что сигнализация была выключена, а дверь открыта, но она подумала, что Яков Семенович уже открыл салон… Нет, накануне все было как обычно… Кто приходил? Несколько постоянных клиентов и бывшая ученица Коростылева, подруга Лики — Александра Ковалевская…
Сдав Сашку, Лика испытала легкое злорадство, а затем мысленно стукнула себя кулаком по лбу: Сашка же видела шкатулку! Но отступать назад было поздно. Миронов, кстати, услышав Сашкино имя, нахмурился и — чудо из чудес — выудил ее номер из телефонного справочника — позвонил и пригласил прийти в салон, разговаривая как со знакомой. Это Лике совершенно не понравилось.