— Говорю вам, товарищ начальник, бес попутал, — выла она, била себя кулаком в необъятную грудь. — Напугалась сильно, все ж таки кровищи столько, и покойники лежат, один тут, вторая там. Сама не знаю, как черт дернул шкатулку эту подобрать. Затмение нашло, не иначе… Ой, горе горькое, да что ж я невезучая-то такая…
Протасов, допрашивающий Алевтину Никишину, глядел на нее с омерзением, а она, хлебнув воды из стакана, вновь взвыла, картинно выдирая из головы волосы. Кирилл даже поглядел: останется ли что между пальцев?
Не оставалась. Оттого в раскаяние свидетельницы он нисколько не верил.
— А потом, когда затмение развеялось, вы не нашли ничего лучше, чем шкатулку в антикварный салон отнести, — скучным голосом спросил Протасов. Никишина часто закивала, опустила голову и стала тереть нос.
— Так что ж мне делать было? Напужалась я сильно, а когда в себя пришла, поздно было… И без того как проклятая судьбину кляла, да дурь свою беспросветную…
— Послушайте, — не выдержал Кирилл, — вы бы этот театр юного зрителя прекращали. Забыли, что уже давали мне показания? Тогда вы вполне адекватно разговаривали и деревенскую дурынду из себя не строили. Отвечайте по делу и перестаньте нюни развозить. Это никому не интересно.
Никишина бросила на Кирилла злобный взгляд, а потом, вызывающе подняв подбородок, дерзко произнесла:
— Ну и что? Ну, подняла я шкатулку. Откуда мне было знать, чья она? Красивая вещь, на полу валялась. Может, ее кто другой обронил? Я ее как раз собиралась в бюро находок сдать…
— Вам самой не смешно? — спросил Протасов. — Какое бюро находок? Вы ее в скупку потащили. И ведь сообразили, что вещица недешевая…
Никишина уставилась в окно и несколько минут сидела молча, а потом обреченно произнесла:
— Ну, сообразила. Я, между прочим, не какая-то вам тетка из Зажопинских выселок, а дипломированный искусствовед. И на работе своей таких штук насмотрелась, вам и во сне не приснится, да и сама до развода по магазинам таскалась, выискивала красивые вещи. Кто ж знал, что жизнь у меня под откос покатится? Муж ушел, сын с невесткой из дома выживают… Я красоты такой сто лет в руках не держала, а тут вон — под скамейкой, бери, не хочу. Я и взяла. И Коростылеву сразу позвонила, потому что знала: он не брезговал и краденное скупать, а тут требовалось быстро действовать. Деньги срочно нужны, у нас по кредитам долги.
— И Коростылев вам заплатил?
Алевтина зло хохотнула.
— Заплатил. Десять тыщ сунул, хотя шкатулка в разы дороже стоила, но он сразу понял, что вещь криминальная, рогом уперся, козел старый. А мне выбирать не приходилось. В банке ждать не будут. Сын ничего не зарабатывает, а шалава его тем более… Не хватало еще, чтоб на старости лет банк меня на улицу вышвырнул. Дожила…
Кирилл подался вперед и спросил:
— В шкатулке что-нибудь было?
— Что было? — не поняла Алевтина.
— Не знаю. Что-нибудь. Документ какой-нибудь, или, может, ценности?
Женщина отрицательно покачала головой.
— Ничего не было. Пустая совсем.
— А выпасть из нее ничего не могло?
— Да откуда мне знать? — возмутилась Никишина, забыв, что ей по роли следовало бы страдать. — Может, и выпало, я не искала. Но… Думаю, нет. Она закрыта была, и вообще — тяжело открывалась… Нет, нет, не думаю. Да и на полу больше ничего не валялось.
Тут она ойкнула, прижав к рту ладонь, из чего Миронов сделал вывод: Никишина обшарила все вокруг на предмет выпавших из кармана покойников вещей, и не факт еще, что шкатулка была единственной вещью, осевшей в ее пышном декольте.
Протасов, видимо, подумал о том же, помучил Никишину еще немного, а затем, помимо подписки о невыезде, известил ее о том, что сейчас в ее доме проведут обыск. Женщина завыла, но на ее страдания никто не обратил внимания.
— Поеду на обыск, — вздохнул Протасов, глядя в спину Никишиной, уводимой дежурным. — Надо же…А с виду нормальные бабы, что Никишина эта, что Крайнова. Чего с людьми бабки делают. Мотай на ус, майор.
— Мне бы тоже бригаду, — напомнил Кирилл. — Надо поискать место, где убили Панарина.
Протасов поморщился.
— Зачем? Во-первых, если его убили на улице, все давно уже затоптали. Установили же, что он из Михайловки ехал, верно? Так что я не вижу никакого смысла осматривать другие станции. Ты бы лучше его машину нашел.
— Перрон Михайловки осмотрели на следующий день и ничего не нашли, — напомнил Кирилл. — К тому же там проблематично затащить труп незамеченным. В момент остановки электрички Михайловку проезжает пассажирский состав, и, хоть и не останавливается, встречать его выходят железнодорожники. К тому же в Михайловке людей сходит много. Думаю, что Панарина забросили в поезд где-то дальше, между Михайловкой и Миролюбово, где села Никишина. Там всего три станции…