— Переметы достал! — прокричал в ответ Коля, стягивая с себя рубашку. — Будем теперь с рыбой! — Он запрыгал на одной ноге, освобождаясь от брюк. Потом обернулся к дому и воскликнул: — Теперь только ружье и в путь! — бултыхнулся в воду. — Но тотчас вынырнул, ухнув несколько раз от удовольствия. — Сейчас приедем! — И поплыл на левый берег.
— Дождешься вас теперь, — усмехнулась Галина Аркадьевна. — Опять будете до полудня планировать путешествие.
Галина Аркадьевна вошла в дом.
Жаркое июльское солнце поднялось и поплыло в белесой высоте, щедро осыпая землю лучами. Река заблестела, заискрилась, из темной стала серебристой, лес потерял полутени и зеленой стеной потянулся вдоль берегов. По улицам заспешили горожане. Раскрылись двери магазинов, на колхозном рынке раздались крики гусей. Где-то на окраине городка басовито звал на работу заводской гудок. На лесах около закопченных стен лаборатории научного института, в котором когда-то работал Тропинин, каменщики в белых фартуках приняли от крановщика первую партию кирпича. Рядом, на крыше жилого дома, появился маляр и размашисто замахал кистью. Солнечные лучи, будто обрадовавшись светлым краскам позади маляра, побежали за ним, и краски заискрились ярко, до рези в глазах.
Около домика с большой стеклянной верандой остановился высокий, давно начавший седеть мужчина. Он быстро окинул взглядом дом, распахнутые окна с занавесками, закрывающими их изнутри, мельком взглянул на колючие листья пышно разросшегося на подоконниках столетника. Видимо, ему не терпелось увидеть кого-нибудь из жильцов. Никого не увидев, он решительно толкнул калитку и, осматривая подворье, направился к дому.
Заметив постороннего человека во дворе, Галина Аркадьевна поправила белый передник и вышла на крыльцо.
— Простите, пожалуйста, — взволнованно заговорил незнакомец, — здесь живут Тропинины?
— Да, — утвердительно склоняя голову, ответила Галина Аркадьевна.
— Вы меня извините… Понимаете, тут такое дело, что я даже не знаю, как и сказать.
— Что же мы стоим, заходите в комнату! — словно испугавшись чего-то, тихо пригласила Галина Аркадьевна.
— Вы понимаете, может, мне надо не к вам, — незнакомец быстро достал что-то из кармана. — Это не ваша? — он протянул Галине Аркадьевне зеленую записную книжку.
Она осторожно взяла книжку и, волнуясь, быстро раскрыла.
— Борис?! — воскликнула она и сделала шаг к незнакомцу. — Он жив?.. Где он?.. — прошептала Галина Аркадьевна и потеряла сознание.
…Галина Аркадьевна пришла в себя на диване. Облокотившись на подоконник, в комнате стоял незнакомый мужчина. Услышав тяжелый вздох женщины, он выпрямился, сделал к ней шаг и остановился.
— Простите, я не предполагал, что записная книжка принадлежит вашему мужу. Простите, пожалуйста.
Галина Аркадьевна поднялась, села.
— Дайте мне ее, — попросила она. — Расскажите.
— В 1944 году я отобрал ее у пленного фашиста. От него же я узнал, что он вынул книжку из кармана русского солдата. Здесь, в вашем городке.
Галина Аркадьевна подняла взгляд, в котором была просьба говорить всю правду.
— Простите, разрешите узнать ваше имя?
— Галина.
— Отчество?
— Галина Аркадьевна…
— Я не хочу отнимать у вас, Галина Аркадьевна, последних надежд, но долг солдата не разрешает скрывать. — Он шагнул к ней, склонил голову и глухо произнес: — Фашист сказал, что он вынул книжку из кармана… мертвого! — И торопливо закончил: — Я бы не поверил ему, но пуля вот… сперва пробила книжку, а потом…
— Да, его расстреляли, — прошептала Галина Аркадьевна.
— Расстреляли? — быстро повторил мужчина. — Тогда, значит, мне попался эсэсовец! Видимо, после расстрела он вытащил книжку? Не знал я этого тогда, шлепнул бы гада на месте… Могло быть, могло, — устало вздохнул он и огляделся, на чем бы сесть.
— Извините меня, пожалуйста, я так растерялась, что разговариваю с вами, не спросив вашего имени, — Галина Аркадьевна глубоко вздохнула и, перехватив взгляд незнакомца, тихо сказала: — Да вы садитесь, садитесь!
— Я Горчаков Георгий Игнатьевич, — отрекомендовался незнакомец.
— Садитесь, прошу вас. Расскажите, как вы нашли нас?
Горчаков сел на диван, склонил голову и, словно вспоминая давние события, заговорил:
— В 1943 году наш полк форсировал Донец недалеко от вашего городка… Мне очень понравились эти места. — Он поднял взгляд на Галину Аркадьевну. — Здесь так хорошо летом — лес, река… Сам я охотник, люблю побродить с ружьишком… Родных у меня никого не осталось, — он тяжело вздохнул. — Я был офицером в Советской Армии, за это мою семью… фашисты расстреляли!