– Знаю.
– Откуда? Ах да, вы же из милиции. Ну… в общем…
– Я тебя умоляю, не жуй жвачку!
– Понимаете, – стала совсем пунцовой Ася, – мне Кирюха нравится, а он в мою сторону и не глядит. Ростом я не вышла.
– Глупости, я тоже величиной с табуретку и живу счастливо, не зацикливайся на ерунде.
– Да, – кивнула Ася, – понимаю, но все равно я невольно думаю: «Эх, будь я повыше!» Ну не в этом дело. Кирюше нравится Римма Борискина.
Я обняла Асю за плечи.
– У тебя урока нет?
– Физра у нас, я освобождена.
– Пошли в мою машину, там и поболтаем спокойно.
– Точно, – радостно воскликнула девочка, – неохота у всех на виду торчать!
Оказавшись в «Жигулях», Ася спросила:
– Сигареткой не угостите?
– Ты куришь?
– Выросла уже, – фыркнула крошечная старшеклассница.
Я протянула девочке пачку сигарет и зажигалку. Школьница принялась неумело затягиваться. Что ж, все понятно, Ася пытается «взрослым» поведением компенсировать маленький рост. Промучившись минуту, девочка, довольная тем, что создала о себе нужное впечатление, с явным облегчением выбросила окурок в окно и затараторила.
Поскольку Ася влюблена в Кирюшу, то старается поближе держаться к объекту воздыханий. Нет, она не следит за мальчиком, но постоянно поглядывает в его сторону, и больше всего ее раздражает поведение Риммы Борискиной. Та, совершенно не стесняясь, кокетничает с Кирюшей, Романов же не упускает момента, чтобы не стукнуть Римму. А ведь всем известно: бьет, значит, любит. Впрочем, обоюдная любовь не мешает парочке постоянно цапаться, и у Аси становится радостно на душе, когда Кирюша орет:
– Борискина, ты сволочь!
– От такого слышу, – не остается в долгу Римма.
Правда, к концу уроков они, к огромному Асиному сожалению, мирятся и уходят домой вместе. Кирюша, как правило, тащит два рюкзака: свой и «Джульетты», а маленькая Ася, глотая слезы, сама волочит свою сумку к метро.
Так вот, в тот день, когда Кирюше стало плохо, Ася поймала Борискину на некрасивом поступке. Точилина пошла в туалет, завернула за угол и приметила Римму, которая рылась в портфеле Кирюши.
– Ты чего делаешь? – накинулась на нее Ася.
Борискина – хамоватая особа, за словом в карман обычно не лезет, но в тот момент отчего-то испугалась и забубнила:
– Это сумка Романова.
– Знаю, поэтому и спрашиваю, что ты делаешь? – не дрогнула Ася. – Кошелек стырить надумала?
– Офигела, да? – подскочила Борискина.
– Зачем тогда шаришь?
Внезапно Римма захихикала.
– А он мне открытый тюбик с клеем в ранец положил! Вот я и надумала отомстить. Сунула ему между учебниками презерватив, наполненный водой.
– Очень глупо, – возмутилась Ася, – все тетради испортятся.
– Ага, а клей пихнуть умно? – обозлилась Борискина. – И вообще, это мой парень. Я понимаю, что тебе его отбить охота, только зря стараешься, мышь обморочная!
Ася обиделась и ушла. В конце концов, противная Борискина права, милые бранятся, только тешатся, без нее разберутся. Она и думать забыла об этой истории, но сегодня, выслушав рассказ майора Романовой, насторожилась и подумала: а вдруг Римма запихивала в сумку тот самый пакет с завтраком?
Я схватила Асю за плечо.
– Немедленно идем назад. Физра у вас? Борискина там?
– Не, она болеет. Небось симулирует.
– Где живет Римма?
– Понятия не имею.
– Дай мне ее телефон.
– Не знаю его.
– Как же так, учитесь ведь в одном классе.
– И что, – скривилась Ася, – я теперь обязана со всеми придурками дружить? Между прочим, Борискина из бараков! Она мне не ровня!
– Откуда?
– Если за школой налево свернуть и до конца пройти, – объяснила Ася, – там бараки стоят, много. Вот Римма в одном и живет, двоечница, прогульщица и вообще оторва. Небось у нее родители алкоголики, во всяком случае, одежды у Борискиной приличной нет, косметики тоже, уши не проколоты. И вообще, это она из сумок деньги и мобильники тырит.
– Ты точно знаешь? – нахмурилась я.
– За руку не ловила, – призналась Ася, – но в бараках одна пьянь и воры живут, какие у них дети получатся? Только такие, как Борискина. Даже удивительно, что Кирюша, мальчик из приличной семьи, на шалаву смотрит. Промежду прочим, у Кирюхи мама врач, хирург, а у брата рекламное агентство. Отца, правда, у него нет, но по нынешним временам он и не нужен вовсе. Моя мама тоже в разводе. Из нас бы хорошая парочка вышла. Так нет, вечно мужиков на дерьмо тянет, – с взрослой горечью закончила Ася.
Глава 8
Вооруженная интересными сведениями, я вернулась в школу и поскреблась в дверь с табличкой «Директор». Раз, другой, третий. Не дождавшись ответа, приоткрыла створку, увидела письменный стол и сидящую за ним огромную бабищу. Тетка подняла голову и издала рык, услыхав который упал бы замертво даже самый кровожадный тигр:
– Занято!
Я немало удивилась. Что она имеет в виду? Место занято? Директриса испугалась, что ее подсидят, выкинут из кресла?
– Занято, – вновь рявкнула директриса, – русским языком говорю, так не понимают! На двери табличка висит, прием по вопросам отметок и поведения учащихся осуществляется по четвергам, согласно предварительной записи. Вам ясно, родительница?
Я вытащила удостоверение.
– Уголовный розыск.
На лице дамы появилась кривая улыбка, и она заговорила совсем другим тоном:
– Ох, простите. Замучили матери, вваливаются, ругаются, просто сил никаких нет. Проходите, садитесь. Вы по поводу Лизы Романовой?
Я удивилась до крайности. Мы с Катюшей ничего не сообщали педагогам о происшествии с девочкой. Просто я позвонила классной руководительнице и сказала:
– Лиза заболела, потом, естественно, мы представим справку.
– Ужасная неприятность, – пела директриса, одновременно вытаскивая из шкафчика банку растворимого кофе и коробку конфет, – просто кошмар. Но, поверьте, школа не виновата, мы только обучаем детей и несем за них ответственность лишь в стенах здания. А несчастье с Лизой произошло на стройке.
– На стройке?
– Ну да! Вы не знали?
– Мне представили дело по-иному, – осторожно ответила я.
– Конечно! Небось школу обвиняют, – всплеснула руками директриса, – кстати, я не представилась, Неля Иосифовна.
– Евлампия Андреевна, – кивнула я, – расскажите подробно о Лизе Романовой.
Неля Иосифовна покачала головой.
– Сколько ни говори детям об осторожности, толку нет. Считают себя бессмертными и искренне верят: несчастье может случиться с кем угодно, только не с ними. Эта стройка! Конечно, так быстрей идти к метро, но ведь твердим им ежедневно: не ходите через стройплощадку. Нет, все равно норовят угол скосить!
– Простите, я плохо понимаю, о чем речь.
Директриса ткнула пальцем в сторону окна.
– За нашей школой стояли блочные пятиэтажки, их сейчас разобрали, и на этом месте возводят башню. Раньше ребята бегали к метро дворами, теперь из-за стройки им приходится делать круг, тратить больше времени, всего-то о пяти минутах речь идет, но дети нетерпеливы.
После того как Слава Котов споткнулся об арматуру, упал и получил сотрясение мозга, Неля Иосифовна позвонила в контору, которая строит здание, и добилась возведения глухого забора вокруг котлована. Но конструкция из досок школьников не остановила. Кто-то перелезал через нее, кто-то проделал в ней дыры. Вообще-то, коллектив педагогов ответственности за детей, вышедших из школы, не несет, но все-таки они волнуются за ребят, поэтому без устали твердят: «Не гуляйте по стройке, это опасно».
И вот вчера случилось несчастье. Лиза Романова пошла домой по привычному пути. Наплевав на все предостережения учителей, девочка стала пересекать стройплощадку. Что случилось потом, не знает никто, Лиза была одна, без подруг. Домой она так и не пришла, обеспокоенные родители начали поиски, бегали по району, обзванивали приятелей дочери, пытались соединиться с ней через мобильный – все зря. Тело школьницы утром нашли рабочие. Лиза лежала на дне шахты лифта недостроенного здания, рядом валялись выпавшие из раскрытого портфеля учебники. Бедная девочка не догадалась, что в центре дома оставлено место для лифта, и свалилась в провал шахты. Дело в том, что ее родители купили в этом здании новую квартиру, и Лиза, очевидно, решила на нее посмотреть.