Я выстрелила в солдата, ненадолго отвлёкшись от снайпера. А развернувшись, заметила, как он скрылся на ферме. Выходит, не убила, а если ранила — то легко, раз он так резво умчался.
Покончив с последним военным, Дербник показался на другом краю КПП. Я нагнала его и снова зашагала вперёд, периодически бросая болты и сверяясь с показаниями детектора. На Кордоне аномалий всегда было мало.
— Через КПП теперь не пройдём, — подал голос помрачневший мужчина. — Придётся через Периметр лезть. Выйдем через Болота, в той части патрулей меньше всего.
— Хорошо. Потом покажешь на карте, как туда пройти. Это не очень далеко от деревни?
— Несколько километров пройти. А потом уже на автобусе в город поедем, там в баре заберём новобранцев — и назад через Периметр рванём.
— С неопытными новичками? — усомнилась я.
— Там только двое неопытных. Остальные — бывалые бойцы. Но для условий Зоны неподготовлен никто.
Мы свернули с дороги в сторону Болот. «Если начались неудачи, значит, так и будет дальше. Ничто не пойдёт гладко. Да ещё и этот снайпер в живых остался… Кто знает, не идёт ли он сейчас по нашим следам? И пойдёт ли через Периметр?» — размышляла я, не отвлекаясь от проверки пути болтами и детектором.
Совершенно ясно было, что к вечеру в лучшем случае доберёмся до Периметра. А ночная Зона — место непредсказуемое и опасное. Такие твари иногда вылезают, каких днём не встретишь…
***
Аскер сплюнул на грязный пол. Зашипел от боли, перетягивая бинтом рану чуть выше локтя. Пуля прошла навылет, но боль была неимоверной. Повязка быстро пропиталась кровью.
Ему повезло, что лишь одна пуля попала в цель, да и та — в руку. Если бы эта тварь-наёмница стреляла с чуть меньшего расстояния, а он не ушёл в сторону — лежал бы сейчас с несколькими дырками в теле. А ведь хорошо, что она отвлеклась на вояк, тем самым позволив неудачливому киллеру, чьей целью был солдат, сбежать.
Но кто ж мог знать, что «синие» его заметят? По его рассчётам, он не должен был попасться им на глаза. Однако где-то Аскер просчитался… И его видели. Значит, очень скоро за ним могут прийти, ведь теперь он — ненужный свидетель. И задерживаться здесь не стоит.
Натянув на голову капюшон и закинув СВД за спину, сталкер покинул территорию фермы.
***
Мы вышли из дома, где жил агент Синдиката, подготовивший гражданскую одежду, паспорта и пропуска. На мгновение нахлынули воспоминания о прошлом, когда можно было вот так свободно ходить, куда угодно, не боясь попасться милиции. Но поддельные документы в брезентовом рюкзаке, болтающемся на одном плече, служили напоминанием о содеянном и последствиях, которые повлекли за собой всё то, что мне довелось пережить в Зоне.
В небе мерцали звёзды. На землю смотрела полная луна, заливающая округу мертвенным светом. В Зоне увидеть чистое ночное небо и полнолуние — очень большая редкость.
— А я уж и забыл, какие ночи на Большой Земле, — тихо проронил Дербник. — Красиво… И всё равно, сколько бы ни уходил, буду раз за разом возвращаться домой.
«Домой»… А что дом для сталкера? Это ли равнодушное свинцовое небо? Это ли мёртвые многоэтажки Припяти? Это ли база родной группировки? Это ли постоянная опасность, постоянная возможность погибнуть?..
…Да.
— Разве не хочешь вернуться к родственникам? — спросила я, пока мы брели по неосвещённой просёлочной дороге к автобусной остановке.
— Нет никого здесь. Не осталось, — ровным тоном проговорил Дербник, и всё же при должном внимании можно было расслышать отголоски грусти. Многие из тех, кто идёт в Зону, потеряли кого-то близкого — ведь иначе ради родных не станешь рисковать жизнью, если не полный эгоист.
На остановке, продуваемой всеми ветрами, людей было мало. Только пожилая женщина в цветастом платье, с двумя большими сумками, да растрёпанный мальчишка лет двенадцати и его разговаривающая по телефону мать.
Вскоре со стороны деревни сверкнули фары. Рассеивающийся свет озарял дорогу и высокую траву, колышущуюся в такт лёгкому ветру. В отдалении темнел лес, выделяющийся на фоне ночного неба.
Подъехав к остановке, автобус затормозил. Как только распахнулись двери, немногочисленные «местные» потянулись в салон. Мы с напарником разместились на задних сидениях. Людей было мало: помимо тех, кто только что зашёл, в машине находился лишь парень лет девятнадцати, слушающий музыку в наушниках.
Подобрав припозднившихся пассажиров, последний на сегодня автобус поехал дальше по грунтовке, подпрыгивая на всех неровностях. Вскоре просёлочная дорога сменилась асфальтированной трассой, по которой то и дело мчались машины.
Ехать пришлось не долго. Очень скоро машина остановилась на КПП. Пока один военный проверял права водителя, второй вошёл в салон.
— Приготовьте документы, граждане, — скучающим тоном бросил он и медленно двинулся вдоль рядов, просматривая паспорта и пропуска на территорию военного городка.
Удостоверившись, что всё нормально, и с подозрением взглянув на Дербника — тот и правда выглядел так, будто только что вернулся из долгого пешего похода, что, впрочем, так и было, — вояка покинул автобус. «Проезжайте», — раздалось снаружи. Шлагбаум подняли, и машина направилась в город.
Мы вышли на первой же остановке. По прикидкам, нужный бар находился недалеко.
— Через сорок минут комендантский час. Времени в обрез, — мрачно сообщил наёмник, бросив взгляд на наручные часы.
Я развернула карту города, на которой было отмечено место встречи с новичками. Пройти предстояло всего пару улиц, не больше. Проблема будет, если новобранцев там не окажется, а где ещё их искать в незнакомом городе — неизвестно.
Да, раньше я тоже жила недалеко от Зоны — примерно в паре часов езды напрямую от Периметра, в небольшом городке, за которым находился дом родителей. Но в этом городе мне бывать не доводилось: не было ни причины, ни желания приезжать сюда, учитывая, что отдыхать можно в более интересных местах вроде Египта или Америки.
В полутёмном помещении было полно народу. Танцевальная музыка резала по ушам. Между столами, за которыми расположились люди, сновали официантки. Кто-то, кажется, отплясывал на небольшой сцене — это я заметила краем глаза, направляясь прямиком к барной стойке, за которой сидел Шип.
— Мы от Волкодава, — Дербник передал бармену «символическую» плату.
— Ваши там, — тот указал на стол, за которым расположились пятеро человек.
Двое из них, совсем «зелёные» парни, были братьями-близнецами. Третий оказался здоровенным амбалом с уродливым шрамом на глазу. В четвёртом, который держался настороженно, окидывая холодным расчётливым взглядом находящихся в баре людей, угадывался опытный убийца. Пятый вальяжно развалился за столом, потягивая из стакана какой-то напиток, судя по стоящей на столе бутылке — коньяк, но чувствовалось, что эта расслабленность показная; внутренне он подобрался, когда мы подсели к этой компании.
— Вы знаете, куда собираетесь? Знаете, на что подписываетесь? — Дербник говорил не напрямую, опасаясь, что это могут быть не те люди.
— Знаем, — ответил за всех тот самый мужчина, который разглядывал посетителей. — Синдикат?
— Это они, — удовлетворённо кивнул наёмник. — Собирайтесь. Времени вам — десять минут. Сразу запоминайте: мои приказы выпоняются без пререканий. Если меня нет рядом, вы подчиняетесь Ржавой. А любого, кто ослушается, брошу безоружным где-нибудь недалеко от логова мутантов.
— А не боишься, что тот, кого ты обрекаешь, выживет и придёт поквитаться? — нагло ухмыльнулся один из близнецов.
— Ну, и что ты мне противопоставить можешь? — ветеран вёл себя слишком самоуверенно. Никогда не стоит недооценивать потенциального противника, но он в своих силах и опыте не сомневался. Хотя кто знает, как жизнь повернётся…
Спустя десять минут мы вышли из бара и зашагали по дороге. Автобусов сегодня больше не будет, так что придётся идти пешком. А в Зону возвращаться только через блокпост, поскольку такой толпой через Периметр не перебраться.