Был салагой и не сразу пошло на лад…
Но нашёл своё место, глядя в прицел.
Конспирация. Риск. Кровь на руках…
Для меня это всего лишь работа.
Расчёт залушает и совесть, и страх,
Когда в руке шелестит банкнота.
В одной руке болт, в другой – автомат,
В моём наладоннике отмечена цель.
Был салагой и не сразу пошло на лад…
Но нашёл своё место, глядя в прицел.
Он замолчал, продолжив лишь играть, а затем и вовсе оставил струны гитары в покое, хоть и не надолго. Спустя мгновенье наёмник начал наигрывать новую мелодию, уже знакомую по прошлым совместным дежурствам.
Я не заметила, когда и из-за чего появилось беспокойство. Что-то не так. Сняв СВД с предохранителя, я по лестнице вскарабкалась на крышу, откуда было видно часть «Ростка», железную дорогу и стоящий на ней заржавевший состав. За вагонами мелькнул силуэт человека.
Он двигался осторожно и быстро, значит, не зомби; и явно прятался. А прятаться здесь можно только от наёмников или мутантов, которых поблизости сейчас нет. Вопрос: одиночки или «долговцы»?
Я отползла от края крыши, заглянула в помещение через люк, предназначенный для лестницы.
— Здесь кто-то есть. Точно люди, но не знаю, какая группировка.
Дербник отложил гитару, взяв вместо неё оружие. Вскакивая, Майкл сорвал с плеча М16. Тушить костёр не стали: если у противника есть ПНВ, в темноте от них не скрыться, а вот свет их «ослепит». Наёмники разошлись за бетонные перегородки и присели.
Я вернулась на позицию. Враг быстро удалялся. Поезд больше не скрывал четвёрку. Поймав одного из них на прицел, я плавно спустила курок. Делать этого не хотелось, но Кодекс есть Кодекс.
Пуля попала замыкающему в затылок. Остальные кинулись за укрытия. На мгновение мелькнуло что-то красное, видимо, вставки на комбезе. Значит, всё-таки «Долг».
***
Следующим вечером выяснилось, что «свободовцы» заказали некую информацию, хранящуюся, предположительно, на ноутбуке Воронина. А ведь теперь «долгари» будут ожидать нападения или диверсии: троим из квада удалось уйти ночью. Разумеется, командование об этом не узнало, иначе влетело бы всем, кто дежурил, как минимум, несколько нарядов, — за то, что упустили вражеских бойцов; именно по этой причине эту ситуацию было решено скрыть.
Однако теперь, похоже, придётся лезть прямо в штаб «Долга». Дело рискованное, но работы без риска у наёмников не бывает.
— Молчун, твоя задача — проникнуть на территорию Бара и устроить диверсию. Это отвлечёт «должников» и сталкеров. Остальные — прикрываете. Я проберусь в кабинет Воронина, — кратко изложила план я.
— А если что-то пойдёт не по плану? — уточнил Штиль.
— Импровизировать. Но операцию не сворачивать: другого шанса не будет. Даже если все там поляжем, лучше так, чем вернуться ни с чем и оказаться у стенки.
— Невесёлые настроения перед таким серьёзным делом, — отметил Керосин.
— Будь моя воля, ты бы здесь остался. Но приказ, знаешь ли, взять всю группу. Так что постарайся не сорвать предстоящую операцию, иначе лично пущу тебе пулю в лоб, — как можно убедительнее пообещала я, хоть и знала, что не сделаю этого. После того случая в Тёмной долине от Керосина можно было ожидать чего угодно.
— Не сорву, не беспокойся, — самоуверенно заверил он. — Даже подчиняться буду, только бы из этого подземелья вырваться. Ненавижу замкнутые пространства…
— Подчиняться ты будешь в любом случае. Иначе вылетишь из отряда.
Мы вышли из Х12 в сумерках. Солнце уже село, синее небо, в котором проплывали обрывки фиолетово-розоватых облаков, постепенно наливалось темнотой. Погода была хорошей благодаря недавно прошедшему Выбросу.
Сквозь фильтры противогаза прохладный вечерний воздух казался безвкусным. Но защита себя оправдывала: ветер принёс клочья «Жгучего пуха», обжигающие любые незащищённые участки кожи. В большом количестве эта растительность прожигала даже комбез и плоть, приводя к летальному исходу. Мне доводилось видеть обожённые будто бы очень ядрёной кислотой трупы, а то и скелеты, лежащие на земле возле светло-серых косм или запутавшиеся в них. Зрелище не для слабонервных.
До Бара было недалеко, но прямых путей в Зоне нет. После Выброса там, где вчера можно было пройти, сверкал электрический аномальный фронт, который пришлось обходить по железной дороге.
Я проверяла, нет ли впереди аномалий, Мент контролировал тыл, остальные следили за флангами.
— А это ещё кто? — Молчун смотрел куда-то на крышу ржавого локомотива.
Проследив за направлением его взгляда, я заметила человеческий силуэт, стоящий в полный рост. Он даже не пытался скрываться, да и какого чёрта он вылез на локомотив?! Мутантов поблизости не было, залечь человек не пытался — просто стоял неподвижно.
Рядом защёлкали затворы.
— Не стрелять, — предупредила я.
— Почему? Это союзник? — в голосе Мента звенело напряжение.
— Нет. Это призрак Зоны, — в памяти всплыла когда-то услышанная байка.
Раньше Ночной был сталкером, таким же, как все. И непревзойдённым снайпером. Удача сопутствовала ему, он часто находил хороший хабар и почти никогда не промахивался. И, что самое интересное, в отличие от многих, он предпочитал светлому времени суток опасную и непредсказуемую ночь.
Однажды удача отвернулась от Ночного, собиравшегося в Центр Зоны. Веря, что с ним ничего не случится и он вернётся живым, потому что всегда так было, он ушёл на Радар. Но до Припяти он так и не дошёл, как не вернулся и на Милитари. После этого его стали замечать в разных уголках Зоны. Поговаривали, что встреча с ним не сулит ничего хорошего.
…Вдруг Ночной шевельнулся. Керосин выстрелил, но пуля не достигла цели: призрак уже спрыгнул с другой стороны локомотива.
— Это бесполезно. Если это действительно призрак Зоны, то его невозможно убить, — напомнил другу Штиль.
— Пофигу. Рефлекс, — отмахнулся Керосин.
Мы продолжили путь. И чем ближе к Бару, тем больше мне хотелось повернуть назад. Ну, не могла такая операция — сложная и слишком рискованная! — пройти гладко. Да ещё появление Ночного… Однако нельзя отступать. Если уже согласились на это дело, его придётся закончить. Один из пунктов Кодекса гласит: «Любой заказ должен быть выполнен».
Вскоре впереди показалась галерея, отделяющая территорию «Псов» от нейтрального участка, на котором, впрочем, не чурались отстреливать случайно забрёдших сюда бродяг, но на нём же ещё можно было договориться. Последним, что отделяло Дикую территорию от Бара, оставался забор с огромной дырой.
Но идти через него прямиком на баррикады и пулемёт «долговцев» никто не собирался. Всегда остаётся запасной путь — обойти ангар и перелезть через ограждение завода.
Мы подобрались к снайперской вышке и осторожно поднялись на один уровень с крышей. Жестами приказав наёмникам ждать, я бесшумно поднялась на самый верх. «Долговский» снайпер лежал лицом к Милитари. Дыхание перехватило, когда я осознала, что стоило ему повернуться, пока мы находились внизу, и вся группа оказалась бы у него как на ладони.
Пальцы привычно легли на рукоять, сверкающая сталь показалась из ножен. Вдруг захрипела рация, и «долговец» отвлёкся от созерцания пейзажей.
— Товарищ лейтенант, группа задерживается. Ждите через пару часов, — раздался искажённый помехами голос.
— Принято, — ответил снайпер.
Одним прыжком я преодолела разделявшее нас расстояние, но перерезать «долговцу» горло не успела: в лоб мне оказался направлен пистолет.
— Что, мерк, думал, не замечу? Сколько вас? — спросил он.
— Сложный вопрос, — негромко ответила я.
— Так ты ещё и девушка? — «долговец» удивился. — Ладно, это дела не меняет. Повторяю: сколько вас?
— Я же говорю, не знаю! — изображать страх получалось вполне натурально. — Нас всех по-одному отправляли сюда!
— Зачем? С какой целью?
Отвечать не потребовалось: кто-то позади выстрелил с тихим хлопком. «Долговец» упал с продырявленной головой. Я оттащила его от края и обернулась. На лестнице стоял кто-то из наёмников — из-за противогаза не было видно, кто.