— Не в этот раз. Поступим так: вы сбрасываете всё ценное, что у вас есть, а я даю вам шанс выжить, пройдя через поле аномалий. Ты же сталкерша, да, Ржавая? Вот и посмотрим, так ли на самом деле. А если нет… Не завидую тем, кто выживет, — бандит омерзительно ухмыльнулся.
«Вызов принят. Ты сам напросился. И своих дружков подставил».
— Знаешь, всё могло бы повернуться иначе, но… Встретишься со своими братками на том свете, — эта фраза стала командой.
Вскинув винтовки, мы открыли неприцельный огонь по бандитам. Те ответить не успели. Несколько человек оказались ранены, остальные убиты. «Трёхсотых» пришлось добивать. Лучше так, чем оставить их на растерзание тварям, пусть это и отморозки.
Подходя к блокпосту, я не заметила ни одного «долговца». Обычно они стояли возле баррикад, но не теперь. Как выяснилось минутой позже, оба дежуривших квада — восемь человек! — были мертвы. Судя по пулевым отверстиям, убили их люди, но самих убийц и след простыл. Кто же мог рассправиться с таким количеством хорошо обыченных солдат без потерь?
Впрочем, потери со стороны нападавших тоже нашлись. По асфальту к «Воронке» тянулся кровавый след — кто-то тащил труп в аномалию…
Рация одного из «долговцев» захрипела помехами, после чего раздался голос:
— Капитан Захаров, приём! Говорит лейтенант Иванов! — короткая пауза. — Товарищ капитан, доложите обстановку! Ответьте!
Я взяла рацию. Не стоило бы этого делать, но…
— Все мертвы. Никаких следов нападавших.
— Кто говорит? — насторожился лейтенант.
— Это не имеет значения.
Положив рацию на ящик под навесом, мы двинулись в сторону Бара. Меня не повидал вопрос: кому и зачем понадобилось убивать «долговцев» на заставе? Оружие и патроны не взяли, медикаменты и припасы тоже. Тогда в чём смысл?..
Убедившись, что наёмники ушли дальше по дороге, сталкер вышел из кустов и, взяв с ящика рацию, связался с «Долгом».
— Я нахожусь на вашей заставе. Здесь одни трупы. Видел наёмников, идут в Бар, — он рассчитывал, что этих «синих» повяжут «долговцы». С Синдикатом у него старые счёты, так что лишний раз испортить жизнь меркам не помешает.
Он был уверен, что именно они убили «долговцев» на заставе. Так что пусть хоть эти поплатятся за свои грехи.
***
«Долговцев» на КПП было больше обычного. Я замедлила шаг, решая, свернуть ли с дороги. Интуиция просто кричала, что тут что-то не то. Однако нас уже заметили — сизые комбезы выделялись на фоне снега.
— Эй, мерки, есть дело! Подойдите сюда, — вполне миролюбиво окликнул стоящий возле мешков с песком боец.
А надо ли подходить? Шестое чувство подсказывало, что лучше поскорее убраться восвояси, но ведь через Бар пройти будет быстрее. Вот только что могло понадобиться от нас рядовым «долговцам»? О работе с Синдикатом обычно договаривается генерал, а большинству простых бойцов это не по карману.
Кроме того, меня насторожило то, как стояли «долговцы» — полукругом. Чтобы замкнуть круг, когда потребуется? Похоже на то.
— Долго ещё ждать? Или дальше тормозить будете? — подал голос всё тот же солдат.
— Осторожнее, — оглянувшись, сказала я товарищам.
Приведя оружие в боевую готовность, мы медленно, ожидая любой подлянки, подошли к «долговцам». Интуиция никогда меня не обманывала.
Нужно было идти другой дорогой.
Стоило нам приблизиться, как круг замкнулся. Как я и предполагала. Чёрт… Так глупо попались! Да ещё и весь отряд, навязанный мне Дербником, подставила.
— Во-первых, оружие на землю и руки поднять. Дёрнулся — пуля. Во-вторых, даже не пытайтесь сбежать: в ДОТе пулемётчик, вас держит снайпер.
— Это из-за тех убитых «должничков», — у командира, который, в отличие от остальных, был без маски, заиграли желваки, — на заставе? — с подчёркнутой наглостью поинтересовалась Сольпуга.
— Значит, вы подтверждаете, что это ваших рук дело?
— Никто ничего не подтверждал, — отрезала я. — Когда мы пришли, они были уже мертвы. Не знаю, кто их убил.
— Не знаешь? А я знаю. Вы. Можешь не отмазываться, не поможет. Руки за спину.
Приказ пришлось выполнить. Нам связали руки, обыскали и повели к Арене — обычно именно там в клетках держат пленников.
Уважение к «долговцам» рухнуло. Вот так просто, без доказательств, они сделали крайними нас! Зря сообщила им по рации о проблеме на заставе…
— Вы отдаёте себе отчёт о своих действиях? Убьёте нас — начнётся война. Синдикат ничего не прощает, — констатировал факт Штиль. Интересно, как ему удаётся оставаться каменно спокойным в любой ситуации?
— Эй, вы чё, офонарели?! Они не убивали ваших, а я просто сталкер, мне это нафиг не нужно! — зло прорычал Гепард.
— Вот так всегда… Сначала вместе охотились, а теперь… — вздохнул Ефрейтор, взглянув на командира. Наверное, старый знакомый.
— Молчать! На нервы действуете… — буркнул ведущий.
— Дайте нам ножи, и от вас останется только гора трупов! Уроды! Ненавижу! Что б вас всех, всю вашу чёртову группировку, Зона сожрала! Ублюдки! — чуть ли не кричала Сольпуга. Поняв, что проклятья и оскорбления не действуют, она принялась крыть их матом. Чего она добивалась?
У ведущего её «долговца» кончилось терпение. Он врезал ей так, что девушка упала на расчищенный от снега асфальт. Хорошо, что головой не ударилась. Но всё равно больно и унизительно.
— Эй, полегче! Мог бы просто не обращать внимания. Пусть выпендривается, сколько хочет, ей это всё равно не поможет, — сделал замечание командир. Видимо, принципы.
Сольпуга поднялась на ноги и зашагала дальше. Теперь уже молча. На её скуле наливался синяк.
Нас заперли в свободной клетке, так и не развязав руки. В другом конце помещения сидел связанный «монолитовец», остальные клетки пустовали.
— Ты зачем это сделала? — как только «долговцы» ушли, спросила я у Сольпуги.
— Ну, надо же как-то выбираться… — она вытащила из-под ремня острый камень и принялась пилить им верёвку на руках.
— Умно, умно… — прокомментировал Гепард.
Спустя некоторое время Сольпуга скинула на пол верёвку, развязала мне руки и мы вместе освободили остальных. Всё-таки не зря она устроила весь этот цирк с «долговцами». Вот только совсем другой вопрос: как теперь выбраться из камеры и из Бара? А ведь ещё надо своё оружие забрать, иначе Дербник с нас шкуры спустит. Если, конечно, мы до базы дойдём без огнестрела.
Время растянулось, как резина. Делать было абсолютно нечего. Ефрейтор лежал на жёсткой скамье, лишь отдалённо похожей на койку, отвернувшись к стене. Не знаю, спал ли он. Сольпуга сначала просто сидела, обхватив колени руками, потом начала бродить по камере, выцарапывая что-то на стенах всё тем же камнем. Закончив материть и оскорблять «Долг» всеми возможными словами, девушка крупнее остальных надписей дописала: «Свободу всем даром!» Ну да, больше «Свободы» сохатые ненавидят только Зону.
Штиль как сидел, так и остался сидеть. Только иногда позу немного менял, когда конечности затекали в одном положении. Я прислушивалась к бормотанию «монолитовца» в другой камере.
— Слава… Слава Монолиту… Смерть неверным… Монолит? Я не слышу тебя, Монолит… Где же ты, Монолит?.. Не оставляй детей своих…
— Эй, парень! — не рассчитывая на ответ, окликнула я. Однако «монолитовец» поднял голову. Глаза у него были полностью белые… Жуткое зрелище.
— Чего тебе, неверная? — спросил фанатик. Нет, это прозвучало совсем не грубо. В его голосе звучала только безысходность.
— Расскажешь, как сюда попал?
«Монолитовец» задумался, соглашаться или нет. Помолчав, кивнул и заговорил:
— Монолит больше не ведёт нас… Одни ещё верят и ждут, другие уже нет… Я и мои братья патрулировали территорию, когда на нас напали неверные… Я один выжил, но был оглушён. Потом меня ударил по голове один из неверных, я потерял сознание. Очнулся уже здесь, связанный.
— Ты сказал, что Монолит больше не ведёт вас?