— Что значит «всё»? — Девушка склонилась над поникшим хвостиком растения.
— Историю с островом Ребун помнишь?
— Это когда японцы собрали весь свой флот? — Она усмехнулась.
— Так вот, в Цирконе был лишь один такой мячик. Один мячик, и в радиусе двух километров ничего. Ни кораблей, ни людей, ни самолётов. И ударная волна, была слышна аж во Владивостоке, а в Корсакове даже стёкла кое-где побило. Зато всё так чистенько и экологично аж душа радуется.
— Ага. Ты это японцам расскажи.
— Так рассказали уже. — Виктор негромко рассмеялся. — Рассказали и показали, объяснив, что всему Большому Токио потребуется три ракеты, несущих по одному шарику, а у нас их десятка три. А может и больше. И Китай нам только спасибо скажет, ибо к японцам у них такой длинный счёт, что хватит обмотать всю Японию траурной лентой три раза. Но самое главное, что?
— Что? — Девушка удивлённо подняла бровь.
— Что за эту вот горошинку, нам с тобой дадут с армейских складов всё что пожелаешь, и даже более. — Пояснил Виктор. — Вот захочешь ты к примеру малый ракетный корабль в личное пользование. Причём вместе с оружием. И на, тебе, дорогой товарищ. Только границу России не пересекай. А если вдруг пересечёшь, то все проблемы и боезапас за твой счёт. Или вот к примеру бронепоезд. Тебе не нужен бронепоезд? — Переспросил Виктор. — Занимательная вещь скажу я тебе. И за грибами съездить, и от хулиганов отбиться.
— Рисуется мне фееричная картина. Лето, вечер, народ на променаде, и я по трамвайным рельсам на бронепоезде-кабриолете. — Девушка рассмеялась.
— Я чувствую близость твою к познанию дзена пятна. — Виктор поднял указательный палец вверх, и они синхронно улыбнулись.
— Так. — Находник посмотрел на наручные часы. — Сейчас девять двадцать. Здесь задерживаться не будем, так как время дорого. Обедаем уже у меня в норке, а там посмотрим. — Он аккуратно высунулся из окна и огляделся. Метрах в двухстах, там, где развалины магазина примыкали к останкам детского сада, прошла плотная группа рыжих демонов, но судя по всему, демоны возвращались с кормёжки, поскольку тащили на себе длинные чёрные тела песчаных червей, и ни на что больше не отвлекались. Чуть ближе, метрах в ста, но с другой стороны, на улицу вылез Паук-череп, и завтракал, отщипывая куски железа от разбитого КАМАЗа, а совсем рядом, буквально в полусотне метров, из-за угла трёхэтажного неплохо сохранившегося здания, вывернула группа людей в количестве полтора десятка голов, и настороженно поводя автоматными стволами, оглядывалась. Одеты были парни в однотипные бронекомбезы польского производства которые в России прозвали «Прощай родина» или «Do widzenia ojczyzna», а на лицах, почему-то были надеты противогазы, хотя ни одна из фильтрующих систем, от химии Пятна защитить не могла в принципе. Но за годы жизни, у Виктора сформировалось мнение о том, что каждый развлекается как может, пока не мешает лично ему, и не испытывал никакого желания бежать куда-то и кого-то там учить. Тем более что сталкеры были все с шевронами Западно-славянской федерации, к которой в России было ну очень неоднозначное мнение.
Группы подобные этой запускали с дальних КПП, по согласованию с руководством Особой Территориально-производственной Зоны, собирая таким образом статистику выживания и проводя какие-то свои исследования.
А паук, почувствовав возможные изменения в меню, бросил обгладывать невкусную железку, и поспешил к свежему мясу. Мясо, конечно совсем не устраивал такой расклад, и оно начало весело палить в паука из калашей, и бросаться мелкими осколочными гранатами М67, которые остались на складах федерации ещё со времён НАТО.
Таким калибром и такими гранатами паука можно было только раззадорить, что и удалось сделать. Паук, положительно оценил предварительные ласки команды сталкеров, и в бодром темпе поковылял к будущему обеду, а Виктор, вздохнув что не сможет посмотреть представление до конца, повёл Елену через второй выход, во двор, откуда можно было пройти на параллельную улицу, и оттуда уже выйти к зданию дворца культуры, и парку культуры.
Под канонаду боя, набиравшего обороты, Елена и Виктор, проскочили к зданию, выходившему на параллельную улицу и замерли в тени арки перед полусгнившим Москвичом стоявшем на дороге, оглядываясь перед броском.