Картина, которая им открылась, напоминала бред сумасшедшего. Прямо на носу, под огромным кружевным пляжным зонтом стоял комплект плетеной ротанговой мебели. На столике стоял стеклянный кувшин с соком и дольками апельсинов, перемешанных со льдом. Рядом в серебряном ведерке, также набитом льдом, лежала бутылка шампанского. Возле стола стоял чернокожий официант с белоснежной улыбкой, а в плетеных креслах развалились старик Чарли и немолодой одутловатый мужчина. На голове у него непонятным образом удерживались, не падая, парик и огромная бархатная треуголка, украшенная перьями, бантами и брошками. Камзол и панталоны, пошитые из светло-зеленого бархата, белоснежная рубашка с огромной манишкой, такого же зелёного цвета, напоминали жабье брюхо, а завершали образ изукрашенная изумрудами перевязь и башмаки из крокодиловой кожи. Присмотревшись, Марьяна поняла, что Чарли вовсе не отдыхает, а находится без сознания и привязан к креслу.
- Луи Жаба, какого чёрта ты забыл на борту “Антуанетты”? Забыл, как я в последний раз выкинул тебя из дворца генерал-губернатора Аргилье, сразу после того как ты попробовал охмурить его младшую дочь? - Гийом сбросил с плеча мешок, который он поднял с шлюпки на палубу и спихнул его сапогом в один из люков. Рука его легла на рукоять шпаги, а Марьяна тихо засмеялась, спрятавшись на всякий случай за широкие плечи капитана. Прозвище подходило противнику, как никому другому.
Тем временем, Гийом продолжал:
- У тебя есть пара минут, чтобы собрать все свои шмотки и на всех парусах свалить с моего корабля, иначе я за себя не ручаюсь.
- Мой милый Ги, - Луи встал, с трудом подняв свой зад из плетеного кресла, и вихляющейся походкой направился к Гийому, - мне кажется, что сейчас у тебя несколько не тот момент, чтобы так себя вести со старыми друзьями, - в это время из люков на палубе “Антуанетты” потихоньку начали выбираться подручные Жабы.
- Как видишь, я здесь не один, и более того, мы можем решить наши проблемы мирным путём...
- Ты явился ко мне на корабль без приглашения, и говоришь еще о каких-то “наших” проблемах? Это у тебя начнутся проблемы, если ты немедленно не уберешься с моего корабля! С минуты на минуту вернутся мои люди, и тогда мы посмотрим, как хорошо умеет плавать Луи-Жаба!
- Слушай, я прекрасно знаю, что кроме тебя, старика Чарли и этой соплюшки на борту у тебя никого нет. Просто отдай мне то, что тебе не принадлежит, и мы разойдемся мирно, - продолжил гнуть свою линию Жаба, подавая в это время знаки своей команде.
- Луи, я совершенно не понимаю о чём ты, и в последний раз по-хорошему предлагаю покинуть мой корабль, - повторил Гийом, потихоньку доставая шпагу
- И отпустить Чарли! - пискнула Марьяна.
Не ожидавший, что кто-то ещё подаст голос, пират, который как раз с огромным куском сети подкрадывался сзади к Гийому и Марьяне, внезапно оступился. Гийом молниеносно развернулся и ударил пирата сапогом в грудь, отчего тот впечатался в борт.
- Взять их! - заверещал Луи, и все пираты одновременно бросились в атаку.
Недолго думая Гийом столкнул Марьяну в тот же люк, куда ранее угодил мешок с барахлом и захлопнул сверху крышку, привалив для верности чем-то тяжёлым. Сверху раздавались свист и звон клинков, крики “Ага!”, “Попался!”, “Вот тебе!” и совсем нецензурные, слушать которые девушке совсем не хотелось. Отползая в сторону от люка, Марьяна размышляла: “Бедный Гийом, их так много, а он один! А вдруг они его поранят? А вдруг они его вырубят и убьют Чарли, пока он в отключке? Нет, надо решительно что-то делать, а что? Точно, надо найти какое-нибудь оружие и помочь им!”. Искать вооружение в темном трюме было практически невозможно, а зажигать фонари Марьяна так и не научилась – для этого нужно пользоваться огнивом, а у неё его даже не было.
“Вот бы у меня был какой-нибудь волшебный способ разжечь огонь”, - подумала Марьяна и мысленно себя обругала. У неё же был амулет! С помощью него можно не только разжечь огонь, но и сделать так, чтобы все пираты превратились в жаб. Вот только где он? Куда же она его задевала? Вспомнив про пояс, Марьяна начала лихорадочно искать камень. Вспомнив, что с утра в суматохе она сунула ссверток с камнем в мешок, куда затем отправились куски парусины, послужившие ей постелью, она начала лихорадочно рыться в мешке и залезла в него с головой. Свёрток нашёлся быстро, а вот выход из горы тряпок, в которые она зарылась предстояло еще поискать.