«А, и ты здесь», — мысленно произнес Вильяторо, изучая его.
— Приветствую, мистер Ньюкерк. Чем могу помочь?
— Привет, — выдавил Ньюкерк, явно пытаясь придумать оправдание своему приезду. — А откуда вы меня знаете?
— По долгу службы, поскольку веду расследование.
Заметив, как вздрогнул Ньюкерк, Вильяторо понял: это его шанс. Застигнутый врасплох, Ньюкерк может поддаться.
Ньюкерк шагнул к нему, его глаза были как два пистолетных дула.
— Что вы сказали?
— Я сказал, мистер Ньюкерк, что вам еще не поздно спастись. Я уже не блюститель закона. Я не могу арестовать вас и, в сущности, не хочу. В полиции Аркадии я служил детективом и целых восемь лет бился над этим преступлением. Я не прочь найти убийц и деньги — по крайней мере, все, что от них осталось.
— Что?!
Так держать, приказал себе Вильяторо.
— Когда я впервые увидел вас, мистер Ньюкерк, то сразу понял: у этого человека есть совесть. Помогите мне раскрыть это преступление. В ответ я сделаю все возможное, чтобы избавить вас от лишних неприятностей.
— Не понимаю, о чем вы, — запинаясь, выговорил Ньюкерк.
— Еще как понимаете. Вы ведь служили в полиции и были неплохим офицером. Вам, как и мне, известно, как заключают сделки, выгодные всем заинтересованным сторонам. Но шанс оказать добровольное содействие вскоре будет упущен. Если вы не воспользуетесь своим единственным шансом… кто знает, что будет?
Вильяторо увидел, как на виске у Ньюкерка запульсировала жилка.
— Я заметил у вас на пальце обручальное кольцо. У вас есть семья, здесь вам неплохо живется. Вы можете рассказать мне что-нибудь такое, чтобы и дальше жить, как сейчас?
К легкому удивлению Вильяторо, Ньюкерк внимательно выслушал его и явно задумался.
— Сегодня воскресенье. Завтра я свяжусь по своим каналам с ФБР, — продолжал Вильяторо. — Так что решение вы должны принять сегодня. Крепко подумайте, мистер Ньюкерк.
— Я готов сказать кое-что прямо сейчас.
— Что же? — негромко спросил Вильяторо.
— Иди на хрен, ясно?
Ньюкерк сел в свою машину и помчался прочь.
Когда он скрылся из виду, Вильяторо тяжело вздохнул. Колени дрожали. Нет, его оскорбили не слова Ньюкерка. Скорее, поразило то, о чем он промолчал. Он не спросил у Вильяторо, о каком именно расследовании идет речь.
У себя в номере Вильяторо разложил телефонный справочник на коленях. Две фамилии, которые он искал, в списке не значились. Он долго водил пальцем по тексту, выискивая Сингера, Ньюкерка и Суонна. Ни одного из них в справочнике не оказалось. Прервав поиски, он вдруг заметил мигающий огонек автоответчика. Примерно час назад кто-то оставил ему сообщение.
— Мистер Вильяторо, говорит Джесс Роулинс. Пока не знаю, что это значит, но мне кажется, вам стоило бы проверить еще одну фамилию. Опять-таки бывшего полицейского, Тони Родейла. Ро-дейл. Его жена звонила шерифу с сообщением, что муж пропал. У меня есть адрес.
Старенький телевизор в доме Джесса Роулинса принимал всего три канала, причем только один из них — без помех. Снаружи на бетонной площадке была установлена древняя спутниковая тарелка, на телевизоре стояла такая же старая на вид коробка с какой-то электронной начинкой. Энни наблюдала, как Уильям возится с громоздким пультом, подключая спутниковое телевидение. Он соскучился по мультикам.
— Как же это меня бесит! — не выдержал Уильям.
— Давай пробуй дальше, — велела Энни. — Все получится.
— Может, провод от тарелки где-то оборвался?
— Сиди в доме, — пресекла его порыв Энни. — Ты же слышал, что он сказал перед уходом: шторы не открывать, свет не зажигать. Наружу нам вообще нельзя.
Уильям состроил рожицу.
— Если эта штуковина не заработает, я все равно пойду.
Энни отняла у него пульт и рассмотрела. Заметив возле одной кнопки пометку «SAT», Энни нажала ее. Экран очистился от помех, на нем появились герои испанской мыльной оперы.
— Как ты это сделала? — воскликнул Уильям. — Дай сюда!
Она вернула ему пульт.
Энни встала с дивана и направилась на кухню. Перед отъездом хозяин ранчо сам запер все двери и окна, и Энни с удивлением узнала, что входную дверь он запер впервые за все время существования ранчо.
Она заглянула в кухонный шкаф: крекеры, специи, овсянка, чай и кофе. В холодильнике — фарш и стейки из говядины. Столько жестянок с молотым чили она видела впервые в жизни. Мистер Роулинс пообещал привезти из города какой-нибудь еды и спросил у Энни и Уильяма, что они любят. Энни нацарапала целый список.
— Когда вы вернетесь? — спросила Энни.
— Надеюсь, еще засветло, — ответил он. — И помни: двери не отпирать, свет не зажигать.
— Вы уже три раза повторили.
Джесс прищурился, глядя на нее.
— Надеюсь, хоть какой-нибудь из них да запомнится.
Внезапно из гостиной донесся вопль Уильяма:
— Энни, смотри! Скорее сюда!
Он нашел «Фокс Ньюс». Увидев на экране фотографию, Энни едва узнала человека на ней, настолько скверно он выглядел.
— С чего вдруг Тома показывают по ящику? — спросил Уильям, пытаясь понять, как прибавить громкость. — И наши снимки?
На экране появились их школьные фотографии, а над ними — пульсирующая надпись «Эмбер алерт».
Энни уже не раз думала о том, что надо позвонить маме. Но теперь, увидев собственные фотографии на телеэкране, Энни поняла: пора.
Что плохого, если она позвонит домой? Услышит мамин голос? Скажет: «С нами все в порядке, мы любим тебя, мама»?
— Ого, Энни, ты только глянь! — снова завопил Уильям.
— Ну что там еще? — Она застала брата перед шкафом из темного дерева, с распахнутыми дверцами.
— Красотища! — Уильям отступил, чтобы она заглянула внутрь.
В стойке аккуратно выстроились винтовки и дробовики — всего семь. Рядом были сложены коробки с патронами. Уильям потянулся за винтовкой.
— Не трогай. — Энни удержала его за руку.
— Они же классные! Интересно, зачем ему столько?
— Он хозяин ранчо. На ранчо всегда полно оружия.
— Ага, на случай, если нападут медведи, и все такое.
Энни пожалела, что мистер Роулинс перед уходом не запер еще и этот шкаф.
— Глянь на эту, — продолжал Уильям и схватил со стойки винтовку с рычажным затвором. Оружие было явно старинное, его ствол вытерся до серебристого блеска, приклад покрывали царапины. — Из нее точно стреляли ковбои!
Энни прочитала клеймо: «Произведено оружейной компанией „Винчестер“. Запатентовано 21 августа 1884 года».
— Ух ты! Вот бы проверить, стреляет ли она, такая древняя?
— Понятия не имею, — отозвалась Энни. — Поставь на место.
— Ну, Энни…
— Поставь сейчас же!
Уильям с явной неохотой пристроил винтовку в стойке. Энни сама закрыла шкаф.
— Это еще не все, — объявил Уильям, бросаясь через всю гостиную к бюро. — Посмотрим, что ты теперь скажешь!
— Хватит рыться в чужих вещах. — Энни последовала за ним.
Уильям выдвинул один из верхних ящиков бюро и достал оттуда фотографию в рамке. На ней был запечатлен мистер Роулинс — совсем молодой, в армейской форме и фуражке. В глубине ящика нашлись коробочки с медалями.
Уильям открыл их.
— В армии он был снайпером. — Он показал сестре медаль. — Ему дали Серебряную Звезду и еще какие-то две награды.
Энни осторожно прикоснулась к Серебряной Звезде.
Внезапно они услышали шум мотора, переглянулись, торопливо сунули медали в ящик и захлопнули его. Уильям подкрался к окну и выглянул между шторами.
— Кто-то едет сюда, — объявил он. — Но не мистер Роулинс.
Они забрались под стол, обхватили колени руками и замерли.
— Успел заметить, какая машина? — шепотом спросила Энни.
— Какой-то черный грузовичок.
Гул мотора слышался все громче, потом вдруг утих.
— Они возле дома, — внезапно Энни сообразила: — Телевизор! Ты не выключил его!