Эдуардо Вильяторо, на костылях, одетый в коричневый костюм, познакомил Джесса со своей женой Донной и с матерью. Они прилетели из Южной Калифорнии, объяснил Вильяторо, и поселились у Джули Родейл, заодно составив ей компанию.
— Джули убедила Донну задуматься о переезде сюда, — признался Вильяторо, изумленно вскинув брови. — Мы, пожалуй, могли бы…
— Отлично! — с улыбкой подхватил Джесс. — У нас будет одним соседом-полицейским больше.
Когда Донна и ее свекровь ушли, Вильяторо сообщил Джессу, что обвиненные по ошибке служащие Санта-Аниты уже на свободе. А еще он сказал, что ФБР во всем разобралось, даже выяснило, что бывшие копы избавлялись от трупов, скармливая их свиньям. И поблагодарил Джесса — за то, что сам избежал такой участи.
Пришла и жена Джима, Лора Хирн. Она знала, что положение Джесса всерьез тревожило Джима, и в память о муже разработала план действий. Она предлагала передать ранчо штату Айдахо — с условием, что оно останется таким, как прежде.
— Бедняга Джим… — произнес Джесс. — Мне его не хватает.
Глаза Лоры наполнились слезами.
— Мне тоже, — сказала она. — О Монике я знала с давних пор, хотя он и скрывал это от меня. И совершенно напрасно. Я простила его много лет назад, вот только сказать не успела.
Джесс кивнул, надеясь, что Хирну уже все известно.
А о том, чтобы безвозмездно передать ранчо штату, он и слышать не захотел: он придумал кое-что получше. Когда Джесс объяснил, что именно, Лора проказливо улыбнулась и пообещала помочь, чем сможет, — Джим был бы этому только рад.
— Он любил тебя, — заверил ее Джесс. — Он сам мне сказал.
Проснувшись однажды, Джесс понял, что впервые за все время пребывания в больнице у него прояснилось в голове. Боль утихла. Все прошло. Ничто не стесняло грудь. Солнце заглядывало в окно и согревало ему лицо. Повсюду в палате стояли цветы — так вот по какой причине ему снилось, что он в саду.
Возле кровати на стуле сидела Энни.
— А ты почему не в школе? — спросил Джесс.
Энни подняла голову. За последнее время она словно повзрослела и стала еще серьезнее.
— Это правда ты? — спросила она. — Сразу и не скажешь. То ты здесь, то тебя как будто нет.
— Я здесь, — подтвердил Джесс, — кажется.
Он чувствовал тепло солнца, и оно было настоящим.
— Мы приезжаем сюда каждый день уже две недели, — объяснила Энни. — Мама сама привозит нас после школы.
— Две недели? А я и не знал. Стало быть, уже май.
— Конечно.
Он попытался сосчитать дни, вспомнить прошедшие недели, и сбился. Ему помнилось немногое: лица, посетители, объяснения живых и умерших. Может, он еще во всем разберется, только сначала окрепнет.
Энни оглянулась на дверь, потом наклонилась к Джессу и прошептала:
— Миссис Хирн рассказала нам, что ты сделал.
Джесс выпростал руку из-под простыни. И поразился, увидев, какой худой она стала, как узловаты пальцы. Но Энни бесстрашно взяла его за руку. Джесс невольно улыбнулся.
— И что твоя мама?
— До сих пор не верит.
Он фыркнул, испуганно замер, предчувствуя боль, но так и не дождался ее и удивленно заметил:
— А раньше смеяться было больно. Теперь нет.
— Почему ты это сделал? — вдруг строго спросила Энни.
Джесс объяснил:
— Потому что ты сильная. Ты справишься.
Она кивнула, понимая, что возражать ни к чему.
— Энни! — Моника заглянула в палату и смущенно вспыхнула. — Извини, Джесс. Ты ведь знаешь Энни. — И она нахмурилась, переведя взгляд на улыбающуюся дочь.
Джесс тоже перевел на нее взгляд.
— Она молодчина, — хриплым от волнения голосом заявил он.
— Джесс, нам надо поговорить о твоем решении. Лора Хирн объяснила нам, как и что. Она обещает помогать нам во всем, как сделал бы Джим. Лора замечательная.
— Верно, — согласился Джесс.
— И все-таки я не понимаю… почему?
Джесс кивнул на Энни.
— Энни знает.
Девочка тоже кивнула, словно их связывала тайна.
— Может, ты еще передумаешь, когда поправишься, — заметила Моника.
Джесс окинул взглядом очертания собственного тела под простыней. Он предпочел бы увидеть себя крепким и здоровым, но увы.
Энни крепко сжала его руку.
— Энни, как ты уже слышала от Лоры, мне все равно, как ты им распорядишься — лишь бы себе на пользу. Хочешь — продай застройщикам, хочешь — раздели на участки. Джим знал, что надо делать, чтобы в тех местах все осталось по-прежнему. Он был умным человеком, и Лора ему под стать. Вы с мамой должны прислушиваться к ее словам.
Энни вспыхнула и со вздохом изнеможения закатила глаза.
Моника обняла дочь за плечи.
— Энни пока не осознала, что произошло. Мне самой не верится. Ты наверняка передумаешь, как только тебе полегчает. — И она усмехнулась.
Джесс протянул руку и отвел прядь волос со лба Энни. На ее глаза навернулись слезы. Она все поняла.
Он вдруг ощутил усталость и в то же время радость, как будто слишком плотно пообедал в разгар рабочего дня. Дремота завладела им, повлекла в тихую тень, а когда он снова открыл глаза, вокруг снова было светло, он скакал верхом на Чили, подгоняя ее движениями сильных и крепких ног, солнце стояло высоко в безоблачном небе, а ветер нес запах сосновой смолы.
Ч. Дж. Бокс
Ридерз Дайджест: Правда ли, что публикации вашей первой книги «Открытый сезон» предшествовали двадцать лет тайной работы? И что вы боялись потерпеть фиаско?
Бокс: Да. Мне не хотелось, чтобы мои дочери думали: «Мой папа — неудачливый писатель». Все эти годы я скрывал, что работаю над романом, и сознался лишь в 2001 году, когда заключил договор с издательством.
Р.Д.: Вы работали корреспондентом газеты в Саратоге, штат Вайоминг. Но, кроме того, вы работали на ранчо и были рыболовным гидом. Вы любите американский Запад?
Бокс: Я вырос в Вайоминге, где плотность населения — два человека на квадратную милю. Здесь природа господствует в повседневной жизни, история американского Запада еще слишком свежа в памяти. Местные жители привыкают быть стойкими и сильными. Они сохранили близость к земле, у них свои твердые принципы. Вдобавок там прекрасно ловится форель.
Р.Д.: Это правда, что ранчо понемногу исчезают, как вы пишете в романе «Синий рай»?
Бокс: Да. За последние двадцать лет наметилась тенденция: богачи раскупают эти райские уголки по частям, воображая себя землевладельцами или хозяевами ранчо. При этом в корне меняется экономика и культура горного Запада.
Р.Д.: В Айдахо переселилось столько отставных полицейских, что этот штат прозвали «Синим раем». А вы встречались с кем-нибудь из них?
Бокс: Да, и, когда я отправился в турне, рекламируя роман, таких знакомых у меня прибавилось. Они держатся дружелюбно и заинтересованно, понимая, что роман — художественный вымысел.
Р.Д.: Вы входили в совет директоров родео «Шайенн во времена фронтира». А вы сами участвовали в родео?
Бокс: Я сам участвую в родео вот уже двадцать пять лет.
Р.Д.: У вас есть мечты, до сих пор ждущие осуществления?
Бокс: Я хочу, чтобы каждая последующая книга была лучше предыдущей, надеюсь, все они будут находить отклик в сердце читателей не только благодаря захватывающему детективному сюжету. А еще мне хочется почаще удить рыбу нахлыстом.
Р.Д.: Вы любите ловить рыбу и писать романы, а что еще?
Бокс: Жену Лори и трех дочерей — Молли, Бекки и Роксанну.
Р.Д.: Что вас особенно раздражает?
Бокс: Слепой экстремизм, спесивые и глупые бюрократы и чиновники. И политкорректность.
Р.Д.: Как описали бы вас друзья и родные?
Бокс: Надеюсь, как очень занятого человека, который тем не менее всегда готов прийти на помощь.