— С ними как-то безопаснее, — продолжала щебетать Фиона. — Но кое-кто из них мог бы вести себя и повежливее. Если им вздумалось сидеть взаперти, зачем вообще понадобилось переселяться сюда? Вот он я, мол, прошу любить и жаловать! — Она неуклюже крутанулась на месте. — Ох, смотрите, Джесс Роулинс, кто-нибудь из этих ребят возьмет да и уведет меня у вас!
Ну все, хватит, решил он.
— Я, пожалуй, пойду, — пробормотал он, указывая на свою почту, словно ему не терпелось распечатать конверты.
— Вы себе представить не можете, сколько полицейских газет я теперь развожу, — еще раз повторила она.
— Вот и займитесь делом, — жизнерадостно посоветовал он.
Эти слова она восприняла как пощечину.
— Не по-соседски это, — обиженно заявила она. — Видно, вы сегодня не в духе, Джесс.
Расшвыривая колесами гравий, она укатила, а Джесс задумался: может, лучше приходить за почтой ночью?
Эдуардо Вильяторо прижался носом к иллюминатору самолета компании «Саутвест эрлайнз», рейс Лос-Анджелес — Спокан. Под ним расстилался зеленый океан, лишь кое-где в вытянутых пятнах озер отражалось небо. Вдалеке вздымались снежные шапки гор, их пики оказались на уровне глаз, когда «Боинг-737» начал снижение. Столько зелени Эдуардо видел лишь однажды в жизни, когда летал за матерью в Сальвадор. Но там были джунгли, а здесь нет, вдобавок в Сальвадоре зеленые волны рассекали серебристые нитки дорог, а по краям виднелся океан, здесь же дорог он не заметил вообще. Однако он немного успокоился, когда внизу наконец появились квадраты возделанных полей, а стюардесса попросила пассажиров сложить столики.
С самого начала посадки на рейс Эдуардо заметил, что он единственный из всех пассажиров одет в костюм. Остальные не обращали на него внимания, но делали это подчеркнуто, а он не сразу сообразил, что кроме него в самолете больше нет латиноамериканцев. Такого с ним еще не случалось. Его карьера складывалась успешно главным образом потому, что он не выделялся в толпе и мог наблюдать за людьми, оставаясь незамеченным.
Вильяторо вскинул руку и потряс ею, чтобы манжета сползла с его новых золотых часов. Хорошо, что ему незачем переводить время: сначала надо разобраться, как эти часы устроены. Бывшие коллеги вскладчину купили ему подарок в честь выхода на пенсию, а давняя напарница, Селеста, заказала на обороте гравировку «За 30-летнюю службу».
В аэропорту он забрал с ленты транспортера две своих сумки. У стойки прокатной компании парнишка со старательно уложенными муссом волосами сообщил, что зарезервированную малолитражку ему могут поменять на машину поприличнее, среднего класса, при этом плата повысится всего на пять долларов в сутки.
— Нет, спасибо.
— Но вы ведь, кажется, собирались пробыть в здешних краях неделю, — напомнил парнишка, взглянув на монитор. — Ездить на большой машине вам будет удобнее. Ваша компания наверняка с этим согласится.
— Нет, — ответил Вильяторо. — Компания тут ни при чем. Два дня назад я вышел на пенсию. Так что сойдет и малолитражка.
— Аркадия, штат Калифорния… — повторил вслух парнишка, вбивая в бланк номер водительского удостоверения Вильяторо и адрес. — Впервые слышу. Это рядом с Лос-Анджелесом?
— Маленький городок, пятьдесят тысяч жителей. — Вильяторо горько усмехнулся. — Лос-Анджелес проглотил его.
— Вы не представляете, сколько народу из ЛА берет у нас машины, — сообщил его собеседник и нажал кнопку, чтобы распечатать контракт. — Вы раньше здесь бывали?
— В Спокейне? — уточнил Вильяторо.
— В Спокане, мистер Виллаторо, а не в Спокейне.
— Не Виллаторо, а Вильяторо, — с улыбкой поправил он. — Можно еще схему проезда до Катни-Бей?
— Извините. — Парнишка оторвал верхнюю схему от стопки и маркером обозначил дорогу. — Выезжайте с территории аэропорта и следуйте указателям на Восточном шоссе I-90. — Он вручил Вильяторо схему и толстый, отпечатанный в четыре краски буклет агентства недвижимости. — Вам, наверное, понадобится жилье?
— Нет. — Вильяторо вернул буклет. — Я здесь по делу.
— Да? — озадаченно переспросил парнишка. — Вы же сказали, что вышли на пенсию.
— Вышел, — подтвердил Вильяторо и направился на раскаленную солнцем парковку, ругая себя за неуместную болтливость.