Что-что, а подольститься он умел. В том и была беда — Моника знала, что она падка на лесть, несмотря на весь печальный опыт. Впервые о Томе она услышала, когда начала работать менеджером в отделе женской одежды местного магазина. Все три кассирши заявили, что рабочие дни им скрашивают лишь приезды Тома, и вскоре Моника поняла почему. Рослый, хорошо сложенный и неженатый, он не только доставлял в магазин заказы, но и находил время пофлиртовать с каждой из кассирш. Моника сразу раскусила его, но это не помешало ей восхищаться его неиссякающим добродушием и неизменным обаянием, которое вскоре было направлено на нее. Моника не возражала, когда после доставки Том задерживался в магазине, втягивал ее в легкомысленную болтовню, предлагал переставить тяжелые коробки или передвинуть вешалки. Но, когда сотрудники заметили, сколько времени он проводит в магазине, и начали шушукаться, Моника попросила Тома ограничиться деловыми визитами. И в ответ услышала: он бы с радостью, но что поделать, если его неудержимо тянет к ней? Она сообщила, что дома ее ждут дети, он сразу заявил, что любит детей, и предложил как-нибудь поужинать вместе. С тех пор миновало четыре месяца и с десяток ужинов.
Том закрыл холодильник, обернулся и скрестил руки на груди.
— На твоем месте я бы не волновался, — сказал он. — Когда я рос в здешних краях, никому и в голову не приходило бояться за детей. Помню, мы после школы часто бегали на рыбалку или допоздна играли в баскетбол. А если теперь ребенок задержится где-нибудь на пару минут, шум поднимается такой, что доходит до федеральных властей!
— Ты имеешь в виду меня? — уточнила Моника.
— Нет, я про людей в массе. Это меня бесит, вот и все. Наверное, вредная девчонка нарочно не спешит домой.
— Том, — с расстановкой произнесла Моника, — сегодня у Энни и Уильяма в школе короткий день. Если бы они не собирались идти с тобой на рыбалку, то уже в два часа были бы дома.
Его лицо стало виноватым.
— Ты что? — ахнула Моника. — Значит, в школу ты не заезжал? А я думала, их не было, когда ты приехал!
— У нас двое курьеров на больничном. Вот я и запамятовал.
Ее лицо закаменело.
Весь день Моника ходила как оглушенная. У нее то и дело перехватывало горло, и она бросалась в подсобку, чтобы выплакаться. Она уже подумывала позвонить в школу и попросить позвать Энни. И объяснить, что произошло между ней и Томом… но как? «Твоя мама затащила Тома в постель»?
Но Моника поклялась: мужчина войдет в их семью, только если она будет твердо уверена, что он сможет стать отцом ее детям. Энни не требовала клятвы, Моника дала ее добровольно. И предала родных детей. Как ее угораздило? Том — кретин, свалить всю вину на него было бы просто, все-таки в дом его привела она.
— Мне надо побыть одной и дождаться детей, — сказала она.
Он шагнул к ней и обнял. Она стояла как каменная, не желая поддаваться физическому влечению.
— Мне очень жаль, любимая, — произнес он и прижал ее белокурую голову к своему сильному плечу. — Это ведь твои дети. Конечно, ты волнуешься за них.
— Мне тоже очень жаль, Том, — отозвалась она, сожалея, что вообще встретилась с ним. Ей хотелось вырваться и убежать.
— Любимая, нам нечасто удается остаться в доме без твоих детей. Может, воспользуемся случаем?
Она не поверила своим ушам.
— Том, уезжай. — В неожиданном приливе отвращения к нему Моника высвободилась и отвернулась. — Тебе не стоит здесь оставаться. Хватит и того, что уже случилось сегодня по твоей милости.
По его лицу пробежала тень.
— Ладно, — сказал он. — Не буду мозолить тебе глаза.
На попятный Моника не пошла.
— Значит, все из-за того, что я не повез Уилли на рыбалку? — спросил он, и его взгляд стал жестким. — Из-за этой ерунды?
Моника недоумевала: что она вообще в нем нашла? Как могла, польстившись на внешнюю привлекательность, не заметить, что он самовлюбленный осел?
— Уходи, — коротко велела она.
Том закатил глаза.
— Ладно, потом поговорим. — И он направился в прихожую.
— И больше не возвращайся, — сказала ему вслед Моника. — Все кончено. Совсем.
Он обернулся, изумленно качая головой.
— А я-то притащился сюда, чтобы извиниться!
Моника заглянула в духовку.
— А по-моему, у тебя были совсем другие планы.
Сыр пузырился и уже успел подрумяниться. Она убавила огонь.
— Э! — воскликнул Том из прихожей. — Маленькая дрянь стащила мою удочку и жилет!