– Не уходите?
– Побуду здесь еще немного, прослежу, чтобы пленник больше ничего не натворил. – Цзи Юньхэ, не спускавшая с тритона глаз, наконец посмотрела на Линь Хаоцина. – Молодой правитель, вы ранены золотой стрелой, а ведь на нее наложено заклятие. Стоит побыстрее приступить к лечению, чтобы чего скверного не случилось.
– Советую быть поосторожней, – бросил Линь Хаоцин и обратился к сопровождавшим его подручным: – Вы двое останетесь здесь оберегать стража. Если тритон посмеет шевельнуться, сразу доложите мне.
Помощники, которым был адресован приказ, слегка оробели, явно не горя желанием оставаться в подземелье, однако не подчиниться не могли и склонили головы в знак покорности.
Линь Хаоцин покинул темницу, окруженный толпой покорителей, которые поддерживали его под руки. Цзи Юньхэ стряхнула с одежды пыль, встала и направилась к механизму, порождающему молнии. Двое подручных Линь Хаоцина с опаской наблюдали, как она взялась за деревянный рычаг и потянула его вниз. Раздался щелчок, и молнии перестали бить.
– Верховный страж, – подал голос один из помощников, – полагаю, так поступать не следует.
– Хм, почему же не следует? – Цзи Юньхэ едва удостоила соратников Линь Хаоцина взглядом. – У молодого господина свои методы усмирения демонов, а у меня – свои.
Больше Цзи Юньхэ не обращала на присутствующих внимания. Подойдя к стальной двери тюремной камеры, где томился тритон, она прочла отпирающее заклинание.
Почти все покорители, пришедшие поглазеть на усмирение демона, разошлись. Те немногие, что остались, при виде этой сцены тотчас вскричали:
– Верховный страж, вы не имеете права!
Подручные Линь Хаоцина, не дожидаясь приказа, бросились к камере, пытаясь помешать Цзи Юньхэ. Однако стоило им прикоснуться к девушке – перед их лицами со свистом пролетел сверкающий меч, который вонзился на три фэня в каменный пол. По спине помощников Линь Хаоцина пробежал холодок…
– Подручные молодого господина совсем позабыли о правилах приличия. – Сюэ Саньюэ стояла в стороне с кинжалом в руке и безразличием на лице.
Ее ледяной взгляд вселял ужас. Все в долине прекрасно знали, на что способна Сюэ Саньюэ. Линь Хаоцин ушел. Те, кто остался в темнице, были невысокого ранга. Двое помощников молодого правителя не посмели перечить Сюэ Саньюэ и снова обратились к Цзи Юньхэ:
– Верховный страж! Нельзя отпирать клетку! А если демон сбежит…
Не успели они договорить, как наложенное на решетки заклятие рассеялось, Цзи Юньхэ открыла дверь камеры и шагнула внутрь. Она не спешила закрывать за собой дверь – наоборот, толчком распахнула ее пошире.
Покорители демонов, стоявшие поодаль, бросились бежать без оглядки. Те, кто остался, подчиняясь приказу, застыли на месте с бледными лицами. Ноги у них тряслись.
Этот демон их не на шутку напугал. Цзи Юньхэ усмехнулась и спокойно прикрыла дверь. Лязг отрезал камеру от остального мира. Девушка подошла к тритону и посмотрела на него снизу вверх. Ни прутья решетки, ни вспышки молний теперь не мешали. С близкого расстояния раны демона выглядели жутко. Разве можно бежать с такими увечьями?
Цзи Юньхэ смотрела на огромный хвост демона, прежде поражавший красотой, а теперь безвольно свисающий. Подняв голову, девушка увидела спутанные серебристые волосы, перепачканные кровью и пылью, бледное лицо и глаза, полуоткрытые неимоверным усилием воли.
Прежде глаза тритона лучились ледяной синевой, теперь они лишились цвета, ни на чем не фокусировались и ничего не выражали, словно демон находился на пороге смерти.
Цзи Юньхэ убедилась, что тритон совсем обессилел после атаки. Все ради того, чтобы причинить боль Линь Хаоцину, который его унизил… Девушка тихонько вздохнула. Непокорным демонам приходилось в долине горше всех: чем больше упорства, тем больше страданий. Совсем как у людей.
Цзи Юньхэ посмотрела на поникший израненный хвост. Сквозь него по-прежнему была продета цепь из темной стали. Девушка вынула кинжал и, недолго думая, торопливо рассекла лоскут кожи, который удерживал цепь. Стальные звенья с грохотом рухнули на пол. На хвосте не оставалось живого места, но в любом случае цепь больше не тянула его вниз, поэтому рукам, за которые демон был подвешен, стало чуть полегче.
Цзи Юньхэ снова посмотрела наверх. Тритон не почувствовал надреза на своем хвосте, но внезапно обретенная легкость помогла ему немного прийти в себя. Синие глаза вновь уставились на Цзи Юньхэ. Девушка спросила одними губами:
– Ради чего?
Глаза тритона чуть потеплели. Он понял вопрос. Но на этом общение прервалось. Цзи Юньхэ подумала, что, даже если тритон решит сейчас заговорить, у него не будет сил произнести хотя бы слово. Линь Хаоцин в этот раз действительно поторопился и вел себя неразумно. Цзи Юньхэ бросила быстрый взгляд за решетку: