Приоткрыв зажмуренные глаза, служанка поняла, что Цзи Юньхэ затащила ее обратно. Стоя посреди комнаты, Цзян Вэйянь обернулась: за окном свирепствовал ледяной ветер, солнце уже село, унеся с собой остатки тепла.
А она только что чуть не выпала из окна…
Цзян Вэйянь перевела взгляд на Цзи Юньхэ, которая больше не скрывала улыбки.
– Как ощущения, когда над тобой издеваются? – поинтересовалась девушка.
Опасность миновала, и гнев Цзян Вэйянь пересилил страх. Она с детства упражнялась в боевых искусствах, обладала непокорным нравом и потому была уверена, что Цзи Юньхэ удалось взять верх, потому что она напала исподтишка. Цзян Вэйянь приходилась племянницей управляющей резиденцией. Правда, тетушка строго-настрого запретила ей поднимать шум в Заоблачном саду.
Но теперь в Заоблачном саду поселилась эта болезненная «госпожа». К ней обращались как к госпоже, хотя на самом деле она жила здесь под домашним арестом. Заоблачный сад находился на острове посреди озера, отрезанном от остального мира. Без разрешения свыше сюда не могла ступить нога постороннего. Чужакам путь сюда был заказан, но и жителям Заоблачного сада запрещалось по своей воле покидать остров.
Приказ свыше гласил, что «госпоже» нельзя выходить из ее покоев. Еду ей носила Цзян Вэйянь. Когда служанка уходила, то запирала комнату на замок, словно тюремную камеру.
Поговаривали, что «госпожа» состояла в родстве с высокопоставленным сановником, который владел резиденцией. Но за столько дней, что Цзи Юньхэ провела здесь, сановник не только ни разу не посетил Заоблачный сад, но даже на острове не показывался. Поэтому Цзян Вэйянь решила, что перед ней всеми позабытая, впавшая в немилость больная девушка, которую скоро приберет смерть. У нее даже титула не было, кому она только нужна?
Цзян Вэйянь с малых лет росла в неге и довольстве. Если бы ее род не обнищал, разве тетушка поручила бы ей работу прислуги в этой резиденции? А теперь еще приходится насмешки терпеть. Чем больше Цзян Вэйянь об этом думала, тем сильнее злилась. Изловчившись, она попыталась влепить Цзи Юньхэ пощечину:
– Что ты о себе возомнила?
Однако ее ладонь так и не коснулась щеки Цзи Юньхэ. Руку Цзян Вэйянь перехватили на полпути. Почувствовав, что имеет дело с неженской силой, служанка повернула голову и увидела перед собой черное одеяние с вышитыми цветами акации и застывшие синие льдинки глаз.
Это… это же…
Узнав гостя, Цзян Вэйянь задрожала от страха. Не успела она отвесить ни единого поклона, как рука, сжимавшая ее запястье, опустилась ей на шею. Цзян Вэйянь услышала холодный, с примесью ярости голос, который, казалось, мог снять мясо с костей, точно острый клинок:
– А ты что о себе возомнила?
В следующее мгновение служанку небрежно вышвырнули из открытого окна, точно ненужный хлам. Она грохнулась в замерзший пруд посреди двора, проломила лед и ушла под воду, откуда вскоре вынырнула, умоляя о помощи и взывая к милости господина.
Слуги, находившиеся снаружи, застыли в ужасе, бросив испуганный взгляд на окно третьего этажа. Никто не посмел двинуться с места.
– Эй, вытащите ее кто‐нибудь, – высунув голову в окно, крикнула Цзи Юньхэ слугам внизу. – Если не поможете, она погибнет.
Но те не шевелились, боясь даже головы поднять: суровая фигура господина в черном одеянии рядом с Цзи Юньхэ вселяла в них страх.
Девушка скривила губы:
– Ладно-ладно, я закрою окно, а вы поможете ей выбраться, пока этот парень не видит.
Сказать такое в присутствии господина могла, наверное, себе позволить только эта девушка, заключенная в комнате.
Окно третьего этажа с треском захлопнулось.
Перекрыв доступ холодному ветру, Цзи Юньхэ обернулась. Ее взгляд упал на лицо мужчины, она отступила на шаг и присела боком на краешек стула:
– Чан И, у тебя совсем характер испортился.
– Иди поешь.
Обменявшись с Цзи Юньхэ парой ничего не значащих фраз, Чан И подошел к столу и разложил для нее столовые приборы, которые не успела достать служанка. Цзи Юньхэ не шевелилась, молча разглядывая Чан И. Спустя долгое время она произнесла:
– Освободи меня, и я уйду. Я достаточно провела взаперти.
Чан И опустил палочки в плошку для еды. Едва слышный стук прозвучал в тишине комнаты подобно грому.
Цзи Юньхэ вздохнула:
– Зачем ты меня здесь держишь? Мне осталось жить совсем немного. Позволь выйти полюбоваться снегом, луной, весенними цветами, которые вот-вот распустятся повсюду. А если повезет, я, возможно, застану летний дождь… Я всего лишь хочу насладиться свободой, хотя бы несколько дней…